— Племе…что?
— Ну, мы не пользуемся деньгами, как ваши предки, но у нас всё же есть системы отслеживания уважения и престижа, и некоторые из рощ очень бы хотели заполучить в свои руки твой генетический материал, — сказал Ши'Хар.
Даниэл обнаружил в комнате присутствие ещё кого-то, и хотя она была вне его поля зрения, его разум быстро опознал стоявшую поодаль Лираллианту.
— И что они с ним будут делать?
— Используют, чтобы вывести победителей, конечно, — сказал Тиллмэйриас. — Но не волнуйся, Лираллианта по-прежнему отказывается делиться. Она даже не позволяет мне использовать твои прежние образцы.
Даниэл был сбит с толку. До этого момента казалось, будто Тиллмэйриас был высшим вершителем его судьбы, но теперь тот говорил так, будто конечное слово было за Лираллиантой. И даже пока он обдумывал эту частичку информации, двое Ши'Хар вели оживлённую дискуссию.
Лираллианта подошла к столу, и на её лице было написано сочувствие, или, быть может, жалость. Даниэл не был уверен. Она положила ладонь ему на лоб, убрав упавшие ему на глаза волосы, и послав в его разум осязаемое чувство. В нём не было слов, но Даниэл ощутил, что оно означало.
«Прости».
Он не мог понять, с чего ей просить у него прощения, но она развернулась и ушла прежде, чем он смог измыслить способ задать ей вопрос.
Тиллмэйриас улыбнулся, склонившись над ним:
— Хорошие новости, баратт. Я сумел убедить её позволить мне и далее присматривать за тобой.
— О чём вы спорили? — спросил Даниэл.
— Она хотела подвергнуть тебя эвтаназии, — сказал Тиллмэйриас. — Роща Иллэниэл никогда не держала людей. Согласно занятой ими позиции, это было аморально, и создавало излишние страдания. Лираллианта допустила ошибку, когда встретила тебя и взяла себе, потому что это пошло вразрез с решением её рощи, когда Ши'Хар явились в этот мир.
— Она кажется грустной, — заметил Даниэл.
— Она беспокоится о том, что тебя заставляют страдать, но у неё нет опыта содержания людей. Я убедил её оставить заботу о тебе в моих руках, что она и до сих пор и делала. В конце концов, я понимаю ваш вид гораздо лучше, чем она, — объяснил Тиллмэйриас.
— И что теперь со мной будет? — спросил Даниэл.
Чернокожий Прэйсиан улыбнулся ему:
— Сперва — наказание, а затем мы продолжим запланированные для тебя выходы на арену. Ты продолжаешь развиваться в неожиданных направлениях.
На лбу Даниэла проступил пот, когда он подумал о хлыстах. У него свело живот, и он задрожал. Повторявшиеся наказания от рук надзирателей создали в нём мощный рефлекторный страх.
