— Лэе́т, — произнёс я, и сосредоточился на пустом пространстве в моей ладони. Там появилось тёплое свечение, блёклое, но видимое, довольно разочаровывающее.
— Лэет! — произнёс я ещё раз, вкладывая в слово больше силы. Свет вспыхнул, превратившись в яркий, сияющий шар, слишком яркий, чтобы на него можно было смотреть. Я закрыл глаза, но свечение было достаточно сильным, чтобы пробиваться через мои веки. Реакция Пенни была интереснее:
— Блядь!
Она скакнула задом-наперёд через кровать, и упала на пол с другой стороны. Это уже второй раз, когда она шмякнулась на задницу за последний час. Я оставил шар света висеть в воздухе, и пошёл помочь ей встать. По правде говоря, я пока не понял, как его двигать, мне и выключить его оказалось нелегко, когда я впервые попробовал это вчера ночью.
В резком белом свете всё выглядело непривычно, свет отбрасывал тени, в которых её лицо казалось странным. Хуже всего было то, что я увидел в её глазах страх. Я могу лишь вообразить, как я должен был выглядеть в этом сиянии.
— Теперь ты видишь, почему мне так трудно был тебе рассказать? — попытался улыбнуться я, и притвориться прежним, успокоить её, но от этого стало только хуже. Она пятилась, отступая к двери.
— Подожди, Пенни, это не так плохо, как ты думаешь. Вот, позволь мне затушить свет, потом я попробую объяснить получше, — поспешно сказал я, и сделал жест в сторону света: — Хасэ́т.
Свет потух, внезапно погрузив комнату в относительную темноту, поскольку наши глаза привыкли к яркому свечению.
Я услышал, как она взвизгнула, а потом послышался громкий глухой удар. «Готов поспорить, это был диван». Послышался громкий стук, и дверь распахнулась.
В комнату вломился Марк:
— Ладно, ты, лежебока, пора уже вставать! Если проспишь ещё дольше то… хэ?
Пенни проскочила мимо него, и выбежала из комнаты. Мои глаза наконец-то приспособились к более тусклому свету, и я увидел, как Марк таращится на меня с порога. Я первым признаю, что сцена выглядела неважно. Кровать была в полном беспорядке, одеяло по-прежнему лежало на полу. Диван перевернулся на бок. «Так и знал, что это был диван», — подумал я про себя.
— Это была Пенни? — спросил он, обводя всё взглядом.
«Ох, проклятье! Так и знал, что он именно о ней говорил прошлым вечером, и ситуация выглядит плохо». Мои мысли понеслись вскачь.
— Всё не так, как выглядит.
— А как именно всё выглядит? Что ты гоняешь прислугу по своей спальне, задёрнув шторы в середине дня? — спросил Марк. Он, похоже, был обижен, но не настолько сильно, как обиделся бы я, если бы кто-то браконьерствовал на моей территории. — Слушай, Морт, мы оба уже давно знакомы с Пенни, но она недавно через многое прошла. Тебе не следует создавать ей проблемы. Я хотел тебе раньше сказать, но она не так давно потеряла свою Маму, и с тех пор…
