Однако ступени лестницы, легкие, воздушные и удобные, были сейчас для детектива страшнее, чем те, которые он видел в детстве. И то, что вызывало его страх, лежало где-то посередине первого лестничного пролета. Это была розовая пушистая тапка из ковровой материи, испачканная экскрементами.
Она лежала на боку, шокирующая и вульгарная в своей обыденности, и ее кричащий цвет сливался с цветом ковра. В животе у Купера все перевернулось, как будто он увидел перед собой только что извлеченный внутренний человеческий орган, брошенный на ступеньки.
Мужчина медленно поднялся по ступенькам, остановившись только для того, чтобы осторожно взять тапку двумя пальцами, как будто та была важной уликой.
На первой площадке Бен остановился и, склонив голову набок, прислушался у двери к высокому, полному отчаяния завыванию, которое доносилось из-за нее. Такие звуки не мог издавать человек — это были нечленораздельные звуки, которые могли принадлежать только больному животному.
А потом Купер открыл дверь, с силой надавив на нее, так как она упиралась в какое-то препятствие, лежавшее на полу. Когда же он наконец вошел в комнату, то оказался в таком хаосе, который ему не приходилось видеть ни на одном месте преступления.
— И его находит мужчина, выгуливающий собаку…
В комнате повисла настороженная тишина. Держа раскрытый блокнот на коленях, Диана Фрай пыталась казаться внимательным и эффективным работником. Ее рука двигалась по странице блокнота сложными зигзагами, которые со стороны вполне могли сойти за скоропись. Падальная муха в отчаянии билась в окно конференц-комнаты, то тут, то там раздавалось шарканье ног и скрип железных ножек стульев…
— Мужчина, выгуливающий собаку… — повторил суперинтендант Джепсон с угрозой в голосе.
Кто-то из сидевших в комнате офицеров уставился в потолок, кто-то попытался скрыться от взгляда начальника за пластиковыми стаканчиками с кофе. «Интересно, — подумала Диана, — почему эти мухи всегда игнорируют открытые окна и предпочитают им очевидную безнадежность попыток биться в закрытые?»
— Это был старик по имени Дикинсон, сэр, — произнес сержант Дэвид Ронни. — По-видимому, он регулярно гуляет в районе Целины.
Сам Ронни не принимал участия в поисковой операции, но, как и все сидящие в комнате, тонко чувствовал момент, когда надо прикрыть свою спину, постараться отвести от себя опасность и попытаться заработать какие-то очки там, где это возможно. Участники поисков предпочитали промолчать, из чего следовало, что решиться заговорить в присутствии суперинтенданта мог только абсолютно незапятнанный человек. По едва заметному движению голубых глаз в его сторону Дэвид понял, что его услышали и оценили.
