Шумели волны, я шла по пляжу и улыбалась, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Прогулка по Уайлдвуд-Ков-Бич – лучшее начала дня. Сюда я приезжала еще в детстве, когда мы летом с семьей навещали родственников.
Приблизившись к закусочной, я сошла с песка и оказалась на асфальтированной дорожке набережной, огибавшей наш городок со стороны океана. «Флип Сайд», как и некоторые другие магазинчики и кафе, находился прямо у набережной, так что наши посетители могли насладиться великолепным видом на океан. Подходя к закусочной, я все еще улыбалась, но вскоре улыбка моя померкла.
Мне стало не по себе. Я перешла на бег и остановилась у наших окон. По стеклам, словно кровь, стекала красная краска, огибая те места, где были выведены огромные буквы. «Позор» – виднелось на одном окне; на другом – «тошниловка». Я в ужасе уставилась на надписи и стекающую краску, совершенно не понимая, что можно сделать, а через пару секунд мной овладел самый настоящий гнев.
Я открыла входную дверь и кинулась внутрь. В основном зале никого не было, свет не горел. Освещали его только солнечные лучи, кое-как проникавшие через окна, но вот в кухне свет был. Почти вприпрыжку я кинулась к двери на кухню и оказалась во владениях нашего повара – Ивана Камински. Крупный, мускулистый и покрытый татуировками Иван уже вовсю работал, вместе с ним – его юный помощник Томми Парк, нарезавший бананы и клубнику.
– Вы видели окна? – воскликнула я. На мгновение мне показалось, что из ушей у меня сейчас повалит пар.
Иван нахмурился. Ответил мне Томми:
– Нет, мы зашли через заднюю дверь. А что с окнами?
– Все изрисовали.
– Опять? – спросил Томми с изумлением.
Дней десять назад те же самые надписи появились на окнах у заднего выхода закусочной. Уже тогда я примерно догадывалась, кто это хулиганит.
– Ида, – мрачно проговорил Иван, и я кивнула.
– У нее что, крыша поехала? – спросил Томми.
Иван вытер руки полотенцем, а затем вышел из кухни. Я последовала за поваром, Томми за мной. Оказавшись снаружи, мы втроем уставились на покрасочные работы:
– Ничего себе! Да она сумасшедшая! – воскликнул Томми.
Я тяжело вздохнула. Гнев мой поутих. Конечно, вся ситуация меня страшно раздражала, но от злости я больше не кипела.
– Она работала тут несколько лет назад, а потом ее выгнали – поймали на краже. А теперь она считает, что я виновата, что ее племянник угодил за решетку.
А ведь там ему самое место. Но Иду это не интересовало.
– У нее явно не все дома, – Томми покачал головой.
