Некоторое время Джон лежал с открытыми глазами, стараясь собрать мысли. Он долго не мог понять, почему у него такое ощущение, словно кто-то перечил ему, раздражал его в течение всей ночи. Наконец понял, что это ощущение было вызвано неудовлетворенностью, которую оставило бесполезное свидание с президентом.
А может быть, Джон преувеличивает? Что-то из этого свидания все-таки получилось. Разве Рузвельт не предложил ему принять участие в создании военного флота?.. Отличное дело, чорт возьми! Рузвельт сказал: "Тут вы найдете применение и железу, и нефти, и своим способностям". Строить нужно авианосцы - самое наступательное оружие Штатов. Кажется, так... Но, чорт побери, Джон дорого дал бы за то, чтобы знать, какую цель преследовал Рузвельт, делая ему такое предложение. Не имел же он, в самом деле, в виду интересы Джона.
Джон позвонил с намерением заказать кофе, но вместо прислуги в комнату вошел Фостер Доллас.
- Уже? - удивленно спросил Джон.
- Получив вашу телеграмму, достал самолет, - сказал Фостер таким тоном, словно хозяин позвал его в соседнюю комнату, а не вытащил из постели среди ночи и заставил совершить перелет из Улиссвилля.
Фостер вопросительно уставился на Джона, но тот был занят разглядыванием собственной челюсти, вынутой из стакана, стоявшего на ночном столике.
- Выкиньте к чорту эту древность, Джон, - пренебрежительно проговорил Фостер. - Теперь делают замечательные штуки, которых не замечаешь во рту. И словно в доказательство Фостер оскалил два ряда белых зубов. Даже постучал по ним ногтем, чтобы подчеркнуть их великолепие и прочность.
Но Джон не повел в его сторону глазом и мрачно проговорил:
- Даже каторжник, говорят, привыкает к своим кандалам... Я уж как-нибудь доживу свой век с этой штукой... - Отерев рукавом пижамы зажатый в пальцах ряд искусственных желтых зубов, похожих на волчьи клыки, Джон ловко заправил их в рот.
Эта операция на минуту поглотила внимание Долласа. Потом, хлопнув себя по лбу, он сказал:
- Внизу же вас ждет сенатор Фрумэн...
- Что ему нужно?
- Он... прилетел со мной... - стараясь выдержать небрежность тона, как если бы такой приезд сенатора был чем-то само собою разумеющимся, сказал Доллас.
- Пошлите его к чорту! - отрезал Джон.
- Он хочет вас видеть, - увещевающе сказал Доллас.
- Меня здесь нет.
- Но я уже сказал, что вы тут.
- Вы ошиблись.
- Джон!
Ванденгейм привстал в постели и посмотрел на Долласа вытаращенными глазами:
