Так, к примеру, первым вокалистом Can был темнокожий американец Малькольм Муни, художник и скульптор по основной профессии – его голос слышен, например, в треке «Thief», который позже перепоют Radiohead; одно из многочисленных свидетельств пиетета, который будут испытывать к немецкому ансамблю выдающиеся поп-музыканты будущего. На первую в своей жизни репетицию Can Муни угодил случайно – но вдруг схватил микрофон и стал как будто в трансе наговаривать в него одни и те же слова, загипнотизированный монотонным ритмом музыки: особенно ярко это слышно в почти десятиминутной композиции «Waiting for the Streetcar», которую недавно откопали в архивах и издали на сборнике «Lost Tapes». Впоследствии у Муни случится нервный срыв, и он уедет на родину, в США, послушавшись совета врача – «держаться подальше от хаотичной музыки Can» – и боясь, что в его отсутствие ему могла прийти повестка на вьетнамскую войну и его теперь сочтут дезертиром.
Еще более необычная история произойдет с Дамо Судзуки, которого ритм-секция Can – басист Хольгер Шукай и барабанщик Яки Либецайт – встретит на улице, когда он будет читать там свои стихи; Хольгер обернется к Яки и скажет: видишь того парня? Это наш новый вокалист. А потом подойдет к нему и предложит тем же вечером выступить на аншлаговом концерте перед пятью тысячами зрителей – без единой репетиции! Судзуки ответит, что, мол, на этот вечер у него как раз не было планов, приедет на концерт, превратится на сцене в полнейшего берсерка, и к концу выступления в зале останется несколько десятков человек. Разумеется, после этого о том, чтобы искать на его место кого-то еще, не будет и речи.
Обе эти истории – не столько даже про музыку, сколько про, я бы сказал, перфомативные практики, ну и еще, конечно, про риск, про случайность. Разумеется, успехи группы тоже были случайными: если в немецком чарте шороху навела песня «Spoon», то в английский хит-парад группа проникла в 1976-м с композицией «I Want More». Хоть это и нарушает хронологию рассказа, Can, думаю, на меня бы не обиделись – в конце концов, они же были в поп-музыке в числе прочего пионерами искусства саунд-коллажа: хитроумного сопоставления предельно далеких друг от друга звуковых отрывков. Достаточно послушать вторую половину культового альбома «Tago Mago», на которой записан кажущийся поначалу бессистемным, но в действительности подчиненный причудливой, искривленной внутренней логике набор шумов, шорохов и скрежетов. Музыку подобного уровня творческой свободы в 1971-м не сочиняла, пожалуй, ни одна группа, примыкающая к жанрам «поп» или «рок».
