— Да чего хочешь, то и говори, — разозлился я почему-то. Уж больно задело и про дикарей, и про то, что я чужак страшный. Красавица тут нашлась, привидение, в дУхах лесных и в тех красок больше!
Главное, не понимаю, с чего вдруг она со мной таким тоном говорить начала. Зелье ж действовать должно вовсю, а меня тут страшным обзывают… С какого такого перепугу?! Я ж в ее глазах красавец должен быть, глаз не отвести.
Нет, конечно, на самом деле я не красавец, но эта поганка от восторга же пищать должна без всякого зелья!.. А она мне тут условия ставит, вместо благодарности за спасение. Я ее в шатер первой женой зову, а она, значит, на всю деревню собирается объявить, что у нас ничего не было. И плевать с макушки самой высокой ели, что я сам не хотел ее в жены брать. Вот только что не хотел… Но теперь прям за живое задела! Чучело бледное, немощь тощая!..
Разозлился я так, что прямо зубами заскрипел, а потом взял это худосочное к себе притянул и поцеловал. Плоская она, что доска мамкина для стирки белья, и ребра как на той же самой доске — выступы. Ни груди, ни задницы…
Но целуется хорошо, жарко… Мне от ее поцелуев сразу жарко. Только едва я во вкус вошел, как она мне тощей своей коленкой между ног…
Чтоб ее… лешаки утащили! Дуру невменяемую!
— Больно же!
— А кто тебе позволил?! — И глазами от злости на меня сверкает так, что прямо искры летят.
Нет, понятно, что это я увлекся. Орчанку тоже если без ее согласия поцеловать попробуешь, можно потом на всю жизнь без важных органов остаться. Там простым ударом коленки в пах не отделаешься. Да и не в этом дело… Девку силой брать — позор на весь клан. Но тут прям за живое зацепила ж!..
— А кто мне отвечал?! — поддел я ее и тут же вспомнил: — А кто меня за клыки пару-тройку дней назад лапал?! А кто ко мне целоваться сам лез?!
— А кто мне отвечал?! — повторила девчонка мой вопрос и руки в бока уперла, а у самой в глазах уже не злые колючки, а смешинки светятся. — Ты такой забавный, когда злишься, и совсем не страшный.
— Да с чего я страшный должен быть, если ты под зельем! Или все, отработало уже? — уточнил я с подозрением. — Бабка ж дозу на целую орку рассчитывала…
— А на меня больше надо, — ухмыльнулась эта поганка и потом вздохнула. — Не нравлюсь я твоей бабушке. И домик у них тесный…
— Я нам с тобой шатер построил, — засмеялся я, подхватив вновь поблекшее тощее чучелко на руки.
Конечно, мать с бабкой ее отмыли, приодели, даже бусики какие-то выдали, чтобы не позорилась совсем. И волосы у нее когда чистые, то красивые и пышные. И лезут в лицо, в нос, глаза… как облако…
