Макс прекрасно понимал: из-за того, что он опаздывает к Райзл Затычке, беспокоиться нечего. Разве это не сущий пустяк по сравнению с тем, что с ним случилось? Зачем ему вообще эта Райзл? Он приехал в Варшаву нервы лечить, а не живым товаром торговать. Но такова его натура, он ненавидит опаздывать. Она ведь ужин приготовила. Наверно, ждет не дождется.
Когда дошли до конца Гнойной, Баша сказала:
— Все, дальше я одна. Мне только не хватает, чтобы нас вместе увидели.
— Ладно, тогда до свидания. В среду там же встретимся, у казармы. Захвати вещи, чтобы больше к хозяевам не возвращаться.
— И куда ты в среду меня денешь? Нет, уж лучше я у них послужу, пока в Америку не уедем.
— Хорошо.
— Ты сейчас куда?
Макс чуть не сказал: «К Райзл Затычке», но вовремя спохватился, что этого говорить не следует. Такие, как Баша, часто оказываются очень ревнивыми.
— Обратно в гостиницу.
— А третьей трапезы у тебя не будет?
— Перекушу где-нибудь.
— Сейчас старуха опять свою пластинку заведет. Если хоть на минуту опаздываю, с костями меня сожрать готова.
— Да плюнь ты на нее. Скоро станешь не меньшей госпожой, чем она…
Баша нахмурилась и недовольно скривила губы.
— Думаешь, она узнает?
— Никто ничего не узнает, не беспокойся.
— Ну, до свидания. Ей-богу, я не хотела, чтобы все так вышло. Честное слово…
Макс чмокнул ее в щечку. Баша с упреком посмотрела на него и повернула на Крохмальную, а Макс зашагал к Гжибовской. Он быстро шел, прикидывая, как сократить путь, чтобы оказаться возле двадцать третьего дома раньше Баши. Даже подумал, что надо бы взять дрожки, но их было не видно на субботней улице.
Макс почти бежал. Миновал Гнойную, вышел на Гжибовскую и повернул на Цеплую. Надо во что бы то ни стало опередить Башу, иначе придется ждать, чтобы ее пропустить. Если он столкнется с ней в воротах, все пропало… Оказавшись на Крохмальной, он посмотрел в ту сторону, откуда Баша должна была появиться, но не заметил ее среди людей, шедших по узким тротуарам.
Уже смеркалось, на часах почти девять. Он вошел в дом, взбежал по лестнице, у двери перевел дух и вытер пот со лба. Вдруг Максу пришло в голову, что он всю жизнь только и делает что ворует. Еще мальчишкой таскал деньги у родителей, а иногда и у чужих. Затем стал профессиональным вором. Потом начал красть любовь, или как там это называют. Всегда шел кривой дорожкой, врал, выкручивался, совращал женщин. Никогда не мог выйти из дому без опаски, что столкнется с кем-нибудь, с кем лучше не встречаться, или что его заметят в какой-нибудь не той компании. Рашель далеко не проста, она всегда видела его насквозь, наперед знала все его штучки, но он даже ее умудрялся обвести вокруг пальца. Его не тянуло налево, пока она была молода и красива, и все-таки он не мог обойтись без уверток и лжи, ведь старые любовные связи в один миг не разорвешь. Рашель помогала ему в бизнесе, но Макс постоянно проворачивал кое-какие делишки у нее за спиной, у него были банковские счета, о которых она не знала. Вот и сейчас. Недели не прошло, как он приехал в Варшаву, но уже такую кашу заварил, что попробуй теперь расхлебай. Вот он во всей красе, Макс Барабандер, чтоб его черти взяли!
