— Компост, отлично. Слушай, а что делал священник, чтобы вода стала святой?
Она мотнула головой в сторону дощатого забора за компостными кучами.
— Тут под боком магазин, называется «Греческий рынок», я забираю у них лежалые фрукты, овощи — всё, что уже не продашь. Складываю, пересыпаю землёй. Остальное делают черви. А ты знаешь, что компост — это китайцы, они первыми его придумали ещё в двухтысячном году до нашей эры? А потом…
Вар начал отключаться, но в этот момент солнце, пробившее перистые кроны королевских пальм, отразилось от зеркальных очков Джолин, и он вспомнил: совсем недавно уже было что-то похожее.
В Сансет-Палмс он вставал рано-рано, чтобы можно было ни с кем не делить бассейн. Вода на рассвете сверкала ослепительно, вот как эти очки. И как он в неё ни вглядывался, видел только отражённого себя, своё лицо. А бывает, что как раз себя и не хочешь видеть.
— А-а, — немного невпопад включился он. — И этот… священник, он говорил заклинания или что?
— Я откуда знаю? Я всего один раз слышала. Просто сказал какие-то специальные слова. — Джолин сдвинула шляпу набекрень и довольно долго разглядывала его голову. — Ты какой-то… заржавелый.
Вар провёл рукой по волосам. От мамы ему достались кудри колечками, а от папы цвет — тёмная медь. Такое, конечно, нечасто встретишь. Плюс летнее солнце — медь выгорела до бронзы. Плюс три недели бассейна с хлоркой.
— Я знаю, — сказал он. — Ну так что насчёт…
Джолин понимающе взмахнула совком.
— Ладно, не обижайся. У меня вон, когда солнце, веснушки кажутся зелёными. Ну вот, и я решила сделать три кучи, потому что они все находятся на разных стадиях, и…
Раздался оглушительный свисток, и они одновременно обернулись.
Во дворе общественного центра дети начали выкрикивать хором:
Рекреация!
Каникуляция!
Ура, летлаговцы!
Ура-ура!
Несколько раз в день летлаговцы выстраивались в широченный хоровод и, сцепившись локтями, кричали всей толпой вот это самое — оно называлось «Построй настрой». Вар вообще не любил, когда кричат, а тут он вдобавок совершенно не понимал, что они все кричат.
Дома после первого лагерного дня он спросил маму, что значит рекреация.
«Отдых, развлечения. Вообще всё, что делается для удовольствия, не для работы».
Но мамино объяснение и день, проведённый в летнем лагере, никак не вязались между собой.
«А каникуляция?»
«Такого слова нет, — сказала мама. — Ты, наверное, неправильно услышал».
На следующий день он слушал очень внимательно и, когда слово прозвучало снова, отцепил локоть от соседнего локтя и поднял руку.
