Вторая — девочка лет семи, Грустная Девочка, так Вар звал её про себя. Позапрошлым летом, когда её в первый раз сюда привели, Грустная Девочка целый день проплакала у двери. Её беззвучные слёзы чуть не убили тогда Вара. Он не знал, как их остановить. От отчаяния он утащил у двух девочек постарше мягкую перчаточную куклу — единорога, которого все обожали, — и принёс ей. Но она только прижала единорога к себе и стояла так, уткнувшись лицом в дверь, а слёзы текли и текли, и мокрые ресницы склеились и не разлеплялись.
Сейчас девочка скорбно разглядывала кусок теста для лепки, лежавший у неё на ладони. Тесто было такого же телесного цвета, как и стены, и даже издали, от стола регистрации, Вар видел, что оно уже старое и покрылось корочкой. Грустная Девочка, будто почувствовав взгляд, подняла глаза и посмотрела прямо на Вара. А потом перевернула ладонь, и тесто шлёпнулось на пол. Вар одобрительно кивнул.
Мама вырвала из книжки чек и протянула директрисе.
— Вот, пожалуйста, это за всё лето, включая выходные.
Миссис Санчес написала рядом с его именем: ВСЁ ЛЕТО. Вар представил судью, который пишет в графе «Приговор»: СМЕРТНАЯ КАЗНЬ. То же самое.
— Приходить к нам можно в любое время, когда захочешь. Главное, не забывай записываться в журнале у двери, чтобы мы знали, сколько у нас человек присутствует.
— Ну, он-то будет приходить каждый… — начала мама, но тут директриса вскочила и бросилась оттаскивать какого-то малыша от мусорной корзины.
— Мам, сколько это стоит?
— Не волнуйся, это совершенно не твоя забота.
— Я не волнуюсь. Просто я заплачу тебе в два раза больше, если ты разрешишь мне остаться дома. — Эти слова произнесло его новое самоуверенное «я» — возможно, слишком самоуверенное: дома в обувной коробке у него лежало всего-то сорок шесть долларов, — но оно произнесло их от безысходности.
— Мне пора на работу, увидимся за ужином. — Порывшись, мама извлекла из глубин своей вместительной сумки проездной. — Держи, это на июль. Автобусная остановка перед входом. — Потом она достала аптечку и пачку влажных салфеток. — Если будешь дотрагиваться до чего-нибудь не очень…
— Мама!
Она застегнула сумку.
— Всё же постарайся хорошо провести день. Может, подружишься с кем-нибудь.
И Вар сдался. Он растянул щёки, надеясь, что получилось похоже на улыбку, и кивнул. Потом подошёл к шкафчикам, открыл одну из дверок и закинул аптечку и салфетки внутрь, поглубже. А рюкзак повесил на крючок. И на этом его силы кончились.
