Проклятье.
— И две недели по пустыне мотался, как проклятый, а женушка его, стало быть, с дитем… нет, там не совсем, чтоб одна. Кухарка при доме было. И Клайв опять же.
— Клайв?
— Ты его помнить должен, матушка его экономкой в доме служила, потом и его к делу приставила. Даром, что дурачок, зато аккуратный. Старик Клайва, как матушка его преставилась, на службу взял. Ник тоже оставил. Дом-то огроменный, поди, пригляд нужен. Руки у Клайва откудова надо растут, да… только руки — одно, а голова не всем дадена… дом-то он охранял, но и только. А что там случилось, поди-ка пойми.
Она вновь испустила тяжкий вздох.
— Может, примерещилось чего ей. Может, не знаю, водички захотелось… Ник ее нашел. Аккурат домой вернулся… он машину дружка своего отыскал. Не только машину… там рядом и человека… его, правда, поели крепко. Стервятники, они ж ждать не приученные.
…эксгумацию проведут, тут и гадать нечего, поскольку если был труп, то нужно понять, чей. И как этот труп оказался рядом с машиной Вихо.
И почему одежда…
Хотя, тут понятно. От одежды там немного осталось. Что стервятники подрали, до мяса добираясь, что лисы пустынные, что прочая мелочь. А носят тут одно и то же, поди-ка, пойми, что за ошметки кровью пропитались.
— Обувь в машине нашли, вроде как Вихо. Документы там же. Наши и решили. Ник-то верить не хотел. Он и домой вернулся, чтоб отдохнуть слегка, а там дальше пойти. Но… не вышло. Зои нашел. И не только ее… — миссис Гольстром сползла с табурета, закряхтела, уперлась ладонями в спину. — Ох, грехи мои тяжкие… она вниз с дитём поперлась. После уж сказали, что она вовсе его с рук не спускала… ни ела, ни спала… вот и вышло… голова закружилась и все… сама разбилась.
— А ребенок?
— Он же ж мелкий, придавила насмерть.
Ника стало жаль.
Того неловкого паренька, который смотрел так, будто заранее признавал себя виновным во всем, что происходит вокруг.
— Ее мамаша кричала, что это все Ник виноватый, что он недоглядел, что дружок ему важнее жены был, да только… наши все знают, что это с горя. Небось, он-то все сделал. Няньки были, и сиделка, и служанки. Зои их выставила. Сама. И вниз сама поперлась посреди ночи. И дитё прихватила. На кой, спрашивается?
И вправду.
На кой?
Что это? Послеродовое безумие, которое приключается со всеми, или часть чьего-то плана?
— И… как оно?
Осторожный вопрос. Но его ждут, и Томас соответствует чужим ожиданиям.
— Так… младенчик-то все. Много ль ему надо? Похоронили его тут же. А Зои в Тампеску отправили, Ник вертолета вызвал. И там, почитай, мало что больницу не прикупил, да только и деньги не все могут.
