И именно сегодня «клевый чувак», о котором Ежик писал друзьям, взялся свозить его с постоянно быть начеку. На Игнатия Васильевича он периодически посматривал косо лишь для порядка. Он видел, что Поля относится к их новому знакомому абсолютно спокойно и доброжелательно, а ведь у нее было чутье на хороших людей. Не говоря уж о том, что она могла порой просто видеть мысли другого человека. Хотя в последнее время это случалось все реже и реже, что Ежика очень радовало. Он переживал за сестру и боялся, как бы ее удивительные способности не поломали ей жизнь. Возьмут и затаскают по лабораториям и институтам как подопытного кролика, чтобы понять, как это у нее получается, — знаем мы этих ученых!
Еще хуже, если о способностях Поли пронюхает какая-нибудь мафия — ведь они многое отдадут, чтобы заполучить человека, способного читать мысли и планы их конкурентов! Еще похитят — и расхлебывай потом...
Поэтому он постоянно просил сестру, чтобы она помалкивала в тряпочку, даже если у нее язык чешется сообщить что-то удивительное, подмеченное ею в том или другом человеке.
Он напрягся, когда Поля задала Игнатию Васильевичу вопрос о Кусакине. Правда, «клевый чувак» не удивился. Решил, видно, что девочка спросила наугад. Но Ежик все равно отругал потом Полю. А она сказала: «Нет, у него можно было об этом спросить». — «Откуда ты знаешь, что можно?» — Ежик и удивился, и начал немного кипятиться. «Знаю, и все, — сообщила Поля. — И потом, ты не волнуйся. Я действительно все реже и реже могу что-то увидеть».
Да и врачи и исследователи говорили, что у Полины удивительные способности сходят на нет. Видно, заключали они, это было что-то детское, связанное с возрастом и ранними травмами психики... А Ежика это только радовало. Он мечтал о том, чтобы его сестра была нормальной девочкой, не отличающейся от всех прочих. Красивой и опрятной, вот и все.
Когда он вышел с тренировки, Игнатий Васильевич и Поля ждали его у машины. Ежику показалось, что они о чем-то увлеченно разговаривали и замолкли при его появлении. Он, естественно, напрягся на секунду, но вид у «клевого чувака» и у Поли был слишком безмятежный, и Ежик успокоился.
— Ну что, едем? — спросил Игнатий Васильевич, открывая дверцу машины, чтобы ребята сели на заднее сиденье.
— Едем, конечно! — откликнулся Ежик. По бельгийским понятиям, от Брюгге до Гента расстояние порядочное. Хотя по российским — не расстояние, а тьфу, все равно что из Москвы на подмосковную дачку махнуть.
