А угол супермаркета, о котором шла речь, виднелся прямо за пустырем, поэтому действительно велика была вероятность, что Голяк сейчас находится там, и Бимбо, учуяв его ненавистный запах, завелся.
— Пошли домой, ребята, — предложил Петька. — Бимбо достаточно погулял. И как-то он слишком нервничает.
— Пошли, — согласились остальные. Но далеко уйти не успели.
— Эй!.. — услышали они. — Эй!..
Ребята оглянулись — и оторопели. Через пустырь к ним спешил Голяк, махая рукой.
— Чего тебе? — крикнул Петька.
— Постойте!.. Разговор есть — на сто тысяч!.. Можно подойти?
— Не о чем нам с тобой разговаривать! — задиристо крикнул Мишка.
— Сами пожалеете!.. Честное слово!.. Я ж предупредить вас хочу...
— О чем? — спросил Сережа.
— Так я и стану орать через весь пустырь!.. Друзья переглянулись.
— Бимбо, спокойно, — сказал Петька. — Сидеть... Подойди! — крикнул он. — Бимбо тебя не тронет, если сам не наглупишь.
Голяк приблизился и с опаской остановился так, чтобы Бимбо на поводке не смог его достать.
— Ребята, вы знаете, что мы с вами не в дружках ходим и лепить тут нечего... Но я достаточно хлебнул и чую, когда жареным пахнет... Мне совсем не светит, чтоб еще раз замараться. Поэтому, если где чего... Так я лучше сам вас предупрежу, чтоб в сообщники не записали, а?
— Так в чем дело-то? — спросил Петя.
— Ребята, вы во что на этот раз вляпались? — осведомился Голяк.
Друзья опять переглянулись.
— Мы? — переспросил Мишка. — Ни во что мы вроде не вляпывались.
— Рассказывайте! — хмыкнул Голяк. — А чего ж вами крутые люди интересуются?
— Какие такие крутые? — обеспокоенно спросил Саша.
— Да такие, которым человека убить — все равно что плюнуть. По ним сразу видно. Уж вы мне поверьте, я-то знаю!
Глава четвертая
МИШКА ИДЕТ ВА-БАНК
— А ну-ка... — Петька нахмурился. — Ты не можешь толком рассказать, в чем дело?
— Дело в том, — ответил Голяк, — что я вас предупредил, а дальше как хотите. Я ни во что влезать не хочу, жизнь дорога. Я просто хотел, чтобы вы знали: я тут ни при чем и я вас не сдал, а, наоборот, вовремя предостерег. А то случится с вами чего — опять додумают, будто с моей подачи. На хрена мне за чужие грехи страдать?
— Погоди-ка, — сказал Сережа. — Честное слово, мы давно ни во что не влезали, и интересоваться нами никто не может. С чего ты взял, будто нас какие-то бандиты выслеживают?
— Да потому что они сами об этом сказали!
— Кому сказали? — подалась вперед Оса. — Тебе?
— Да нет же! Мальчишкам у супермаркета, ловите? В общем, прихожу я сейчас к супермаркету... с ребятами побеседовать, дела у нас... Ну, это не важно. И вижу, что они перешептываются и вроде даже напуганы чем-то. Я, значит, так и так, пацаны, кто вас обидел, с кем разбираться? А они мне толкуют, мол, разбираться типа и не с кем, только вон видишь, на стоянке торчит роскошный такой «мерс» шестисотой модели, весь с прибамбасами. И вылезли, значит, из этого «мерса» двое, сразу видно, что не хозяева, а навроде шофер и охранник, которых хозяева в супермаркет за продуктами направили по полной загрузиться. Ну и перед тем как в супермаркет заглянуть, они, значит, к пацанам подчаливают и толкуют типа того, что, мол, вы, пацаны, небось всех в этой округе сечете. Те отвечают, что всех не всех, а знаем много. «А не знаете тут такую компанию, — спрашивают, — среди нее вроде дочка знаменитого футболиста имеется, и парень такой, тоже не из простых, и младшая сестра у парня есть. Надо нам их по делу найти, и быстрее». Пацаны-то сообразили, что про вас идет речь, но прикинулись, будто не знают. «Так не знаем, — говорят, — но поспрашивать можем. А чего вы к нам обратились-то?» — «Да вот, отвечают те, вы на самом бойком месте пасетесь, и, кроме того, мы, мол, прикинули, что раз это дети видных людей, то их родители должны в этом супермаркете отовариваться и у вас в глазах мелькать. А за вознаграждением не постоим, не бойтесь». И такую сумму пообещали, что страшно назвать! У меня самого в глазах потемнело, как я услышал.
