Уже в 1781 году, до окончания войны за независимость (которая закончилась 11 апреля 1783 года), Роберт Моррис (1734–1806), суперинтендант финансов, внес законопроект, который учреждением Банка Северной Америки восстановил новое состояние рабства. Этот банк начал свою деятельность 4 января 1782 года. Он привлекал крупные депозиты серебряных и золотых монет и векселей, полученных за счет займов у Франции и Нидерландов, что позволяло ему выпускать бумажную валюту на основе этих резервов. Между 1791 и 1796 годами инфляция составила 72 %. В 1795 году штат Пенсильвания отозвал свою юрисдикцию из-за «вызывающего тревогу иностранного влияния и фиктивного кредита».[100]
25 февраля 1791 года Банк Северной Америки сменился другим центральным банком, который назывался Первый Банк Соединенных Штатов. Он был навязан в результате интриг Александра Гамильтона,[101] секретаря Министерства финансов, чьи действия указывали на то, что он работал рука об руку с директорами Банка Англии, так как Первый Банк Соединенных Штатов был создан по образцу этого банка. Новый банк имел капитал в 10 миллионов долларов, из которых 20 % принадлежало правительству США, а остальное — частным инвесторам. Против банка решительно выступили будущие президенты Джон Адамс, Джеймс Мэдисон и Томас Джефферсон (тогдашний госсекретарь), который впоследствии заявил, что:
«Центральный банк — это самое враждебное учреждение, существующее против принципов и формы нашей Конституции… Я считаю, что банковские учреждения более опасны для наших свобод, чем вражеские армии. Они уже создали аристократию денег, которая бросила вызов правительству. Право выпуска денег должно быть отнято у банков и возвращено народу, которому оно по праву принадлежит. Если американский народ когда-нибудь позволит частным банкам контролировать эмиссию своей валюты, сначала инфляцией, а затем дефляцией, банки и корпорации, которые вырастут вокруг них, лишат людей всей собственности, пока их дети не проснутся бездомными на континенте, который завоевали их отцы».[102]
В следующем году банк организовал первый крах, известный как «паника 1792 года». Банк наводнил рынок дешевыми кредитами и внезапно стал отзывать большинство из них. Это вызвало падение цен 6-процентных казначейских облигаций на 25 %, что привело к финансовому хаосу.
К концу 1795 года банк ссудил правительству 6 миллионов долларов, или 60 % своего капитала. Поскольку банк якобы был обеспокоен стабильностью государственных финансов, он потребовал частичного погашения этого кредита. Правительство не располагало достаточными средствами и поэтому в период между 1796 и 1802 годами было вынуждено продать свой пакет акций банка. Благодаря этой хитрой уловке банк стал на 100 % частным, причем 75 % акций принадлежали иностранцам.
