— Как часто вы видитесь?
— Каждый месяц. У нее много друзей и хорошая жизнь. Есть еще мужчина, который для нее больше чем друг, но мама ценит свою независимость и не позволяет ему переехать к ней.
— Я рада, что она счастлива. Моя бабушка сегодня кое-что мне рассказала…
Увидев, что Агнес не ест, Кам протянул ей вилку: — Ешь!
Он достал из ящика стола еще одну вилку для себя.
— Да. Спасибо.
— Так что рассказала твоя бабушка?
— Сейчас у нее уже не все в порядке с памятью, бабушка иногда путается в воспоминаниях. Но я сказала ей, что ты приехал — на случай, если она увидит тебя. Так вот, она до сих пор помнит твою мать и то, что очень ее любила.
— И что?
— Она сказала, что моему дедушке твоя мама тоже нравилась, что она…
Кам нахмурился:
— Она что?
— Не была с ним любезна.
— «Любезна»? — Он замер, не донеся вилку до рта, и опустил руку. — Ты предполагаешь, он вообразил себе, что, как средневековый феодал, обладает «правом первой ночи»?
— Не знаю.
Кам выругался и положил вилку на тарелку.
— Так значит, тогда дело было вовсе не в нас! Твоему деду было наплевать на тебя, не так ли?
— Моя вина все равно тут есть. Если бы я не…
— Если бы ты не поплыла голой на остров с единственной целью соблазнить меня, у сэра Хьюго не было бы повода избавиться от моей матери!
— Рано или поздно он нашел бы подходящий повод, но я преподнесла его дедушке на блюдечке.
— Не ты, а мы. Ты была там не одна. Я прикоснулся к тебе, но твоему деду и дела не было до этого. Любой другой мужчина бросился бы на меня с кулаками. А тем более такой вспыльчивый человек, как твой дед. У него в руках была трость, и я ожидал, что сейчас сэр Хьюго изобьет меня ею. Но он даже не посмотрел на меня, а просто приказал тебе идти за ним, повернулся и пошел обратно в летний домик, уверенный, что ты послушно повинуешься ему. Такой контроль намного страшнее насилия. Я не знал, что делать. Я хотел последовать за тобой, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, но решил, что это только ухудшит ситуацию. В конце концов я пошел домой и рассказал маме о том, что случилось. Когда твой дед появился у наших дверей на следующее утро, мама уже собирала вещи.
— Я не знаю, что сказать.
— Тебе и не нужно ничего говорить. Сэр Хьюго даже не выказал злости, потому что мы дали ему именно то, что он хотел.
«„Мы“, — подумала Агнес, — это самое красивое слово в английском языке. Да и вообще в любом».
Она смотрела, как Кам поддевает омлет на вилку, словно ничего не произошло, и улыбнулась.
