— Окрутить?
— Дед посоветовал мне забеременеть, чтобы затащить жениха к алтарю, как это якобы сделала моя мать. Но он возводил на нее напраслину. Меня зачали во время медового месяца, я родилась спустя десять месяцев после свадьбы, однако дед убедил себя, что мама хитростью заставила папу жениться на ней.
К глазам Агнес подступили слезы. Она изо всех сил старалась не заплакать, но тут Кам обнял ее, его щека коснулась ее виска, и слезы хлынули у Агнес ручьем.
— Дедушка был бы так счастлив, если бы в аварии погибла только мама, а папа бы выжил и женился снова на более подходящей кандидатуре — какой-нибудь богатой наследнице…
— Стоп! — перебил ее Кам. — Больше не говори ни слова!
И, сам не зная, как это произошло, он начал целовать ее, чтобы не дать говорить.
Агнес коротко ахнула и ответила на поцелуй, который длился в течение одного блаженного мгновения, а затем она высвободилась из объятий Кама, посмотрела ему в лицо:
— Спасибо.
Он вздохнул, усилием воли подавил вскипевшее в крови желание и сказал:
— Не извиняйся за него. Твой дедушка был тираном и фанатиком, а твоя бабушка была слишком слаба, чтобы противостоять ему.
— Я знаю, — признала правду Агнес. — Он был не сломлен, как считала бабушка, а просто возмущен тем, что его наследника убил какой-то безызвестный пьяница за рулем, а бабушка в свое время не родила ему «запасного» сына. Это именно она была сломлена. — Агнес покачала головой. — Все это не имеет значения. Дедушка мертв, и я не прошу сочувствия у тебя, Кам. Небеса знают, что я его не заслуживаю.
Она сделала еще один шаг назад.
— Я кое-что предприняла… Через несколько недель у меня, возможно, будет достаточно денег, чтобы все изменить.
— Агнес…
Кам, наверное, решил, что она бредит.
— Если я потерплю неудачу, если я не смогу помешать Пьеру Придо захватить поместье, я сожгу замок — камня на камне от него не оставлю, но не позволю Пьеру провести хоть одну ночь в доме, который его предок украл двести лет назад!
Воцарилась тишина. Даже птицы, казалось, смолкли. Кам коснулся руки Агнес и почувствовал ее дрожь. А может, это дрожал он сам?
Затем звуки начали постепенно возвращаться: с реки донесся гудок парома, вскрикнула чайка, где-то над головой запел черный дрозд.
Кам вздохнул и мягко сказал:
— Нельзя этого делать, Агнес!
— Я тебя шокировала?
— Не в первый раз.
Он понимал, что ярость, охватившая ее, вызвана угрозой потери родного дома. В этот момент Кам словно вновь увидел ту маленькую девочку, которая, упрямо вскинув подбородок, изо всех сил старалась не отставать от своего старшего друга. И Каму захотелось узнать, что движет Агнес.
