Единственная собака — доберман начальника Белозерова, купленная следом за издохшим от чумки и закопанным прямо под балконом Мальчиком не бегала в этот час по двору. Было «слишком поздно», или «слишком рано», как рассуждает циничная и властная, но не надо всем на свете, антигероиня актрисы детективной истории «Круг». В комнате, где она это делает вслух, на стене висят семь жокейских хлыстов, на столе стоит графин с крысиным ядом, а в темном ящике комода тоже стоит — он всегда стоит, малютка Микки-Маус с большим бриллиантом в полом животе. Дама (она немного похожа на Джоан Кроуфорд) получила бриллиант от Масюлиса (который тоже иногда напоминает Азизяна) в обмен на краденый морфий. И когда ящик будет выдвинут, Микки Маус не зажмурит своих мышиных глаз. Смотреть не моргая могут одни орлы и куклы.
Ряд гаражей, что высились над землей приблизительно на одинаковом уровне, но обладали различной глубины подземельями, также был полностью погружен в сумрак. Никто не ездил. Никто не колупался внутри. Было «слишком поздно», или «слишком рано». Даже скрюченные, необновляемые ворота, были полусдвинуты, точно ноги восьмиклассницы, присевшей, чтобы съесть, покуда не растаял, свой пломбир, напротив вечного огня. Через эти ворота, случается, въезжают сигналя нечастые свадьбы, и выруливают по пути к Первомайскому кладбищу менее редкие катафалки. И если в кабаках играют для живых, то известный жмуровик Гиря напутствует новоорлеанским джазом покойников. На деньги скорбящих родственников.
В летнем кинотеатре завязали показывать фильмы. Последним прошел «Сезон любви». Уже нафталин. Когда-то тема оттуда была номер один; японский поп «Каникулы любви», «Золотой ключик» в исполнении Миансаровой приятно разнообразил меню пляжных транзисторов. С этой недели висит уже только одна афиша — та, где «сегодня», а на месте той, где «скоро» зияет квадрат кирпичной стены. Железные двери входа и выходов теперь будут задраены до весны; до самого апрельского колдовства, открывающего двери летних кинотеатров, пока жива Империя, и не проржавел от тлетворного дыхания Запада Железный Занавес. А до той поры — смотрите по телевизору «Тайну железной двери», за которой хранятся волшебные спички. На каменном заборе, попасть за который стоит двадцать копеек, больше не сидят экономные лемуры, любители посмотреть кино бесплатно.
В это хмурое время лемуры, вероятно, экономят на чем-то ином. Кроме, конечно, сигарет и «муляки». Возможно, записывают себе музыку не с «пластов», не с «первой иглы», а может даже и не с бобин, а просто с телика. Оттуда можно перебросить, допустим, Сопотский фестиваль, или конкурс «Золотой Орфей», «Арт-лото», или Песню‑74. Но поворот головы и тревожный взгляд Геннадия Белова на дирижера Силантьева, при исполнении «Дроздов» — не запишешь. Его можно только запомнить. Чтобы вспоминать потом все реже и реже, но уже до гробовой доски.
