В общем, физически я стал чувствовать себя просто великолепно, у меня было такое впечатление, что я помолодел лет пять. Поскольку я не расставался с ружьем, то постарался полностью освоиться с ним. Я просыпался на стоянках до рассвета и шел к воде, пытаясь подстрелить какую-нибудь глупую антилопу, пришедшую на водопой. Ну а не подстрелю, так хотя бы попрактикуюсь с оружием. Наконец-таки раза с четвертого мне удалось сильно ранить небольшую антилопу, которую потом я добил вторым выстрелом. Негры до этого момента уже привыкшие к моим неудачам этому искренне обрадовались и устроили настоящий праздник. Как я уже упоминал, негры не любили растительную пищу и больше всего на свете ценили возможность набить до отвала свои животы мясом. Как они говорили если лишиться такой возможности, то лучше сразу умереть. Слова "мясо" и "есть" в их дикарском языке даже звучали одинаково.
В Южной Африке очень и очень многие совсем не знают хлеба – для них он неизвестная роскошь. Большинство туземцев никогда его не едят, да тысячи живущих на границе колонистов тоже прекрасно без него обходятся. Население Южной Африки – как туземцы, так и колонисты – не занимается землепашеством; в основном это скотоводы, и потому возделыванию полей здесь уделяют мало внимания. Стада крупного рогатого скота, лошади, отары курдючных овец и козы отнимают все их время, и земледельческие работы им не по душе. Долго лишенные своей привычной пищи, мои негры при виде тушки антилопы, буквально обезумели, и не ожидая моего разрешения, с воплями кинулись на тушку, подобно разъяренной своре собак.
В исступлении они сверлили, кололи, рубили, резали – несчастное животное – топором и ножами. Они толкались, падали, даже чуть не покалечили друг друга – невольно, даже не замечая этого. Засовывают свои руки прямо внутрь брюха, вырывают истекающие кровью кишки, рвут руками и зубами жир. И вот уже красные окровавленные негры изо всех сил отрывают куски мяса, с непрестанным воплем бегом уносят их прочь и с еще пущим воплем возвращаются, хватают мышцу, кость, сухожилие, жадно грызут…
Тут же началась драка – кровь так ударила в голову, что Бык и Носорог были готовы зарезать друг друга. Забыв обо всех приличиях, они, вцепившись в один кусок, злобно смотрят друг на друга, рычат, словно волки, скрежещут зубами, как крокодилы. И вот Бык издал отчаянный вопль – ему глубоко порезал руку нож его чересчур нервного приятеля. Бык тут же начал скакать, судорожно размахивая поврежденной конечностью над головой. Здесь уже я, что бы прервать ссору выстрелил в воздух и лихорадочно стал перезаряжать ружье. Вот так работнички, они скорее похожи на пациентов психушек. "Костер" сказал я – "жарить". Птица быстро высек целый сноп искр. Трут воспламенился. Носорог обложил его несколькими стружками, которые он не без труда снял с куска твердого дерева, подул и через минуту уже горел костер, на котором и жарились жалкие остатки антилопы. Этот случай наглядно показал мне с кем мне приходится иметь дело, но сейчас предпринимать было нечего, мы были только на половине пути, и этот путь нужно было продолжать. Насколько я знаю, у этих негров даже нет в языке слова спасибо, так как все решает грубая сила как у диких животных.
