Из зеркальных окон машинного зала была видна гладь напорного озера верхнего бьефа, подобного большому морскому заливу. Молодой инженер, помощник дежурного по залу, стараясь сдержать нервную дрожь, вглядывался в темноту. Он пытался найти линию, отделяющую небо от воды. Где-то там, за этой линией, движутся советские самолеты. Инженер повернул бледное лицо к сидящему перед пультом старику:
- А может быть, они летят не к нам? В голосе его звучала надежда. Но старик с усмешкой сказал:
- В этом-то, мой друг, вы можете не сомневаться.
- Что же будет?
- Вы так спрашиваете, как будто я всю жизнь просидел под аэропланными бомбами.
- Вы были на войне четырнадцатого года...
- Тогда в нас швыряли игрушками в двадцать пять - пятьдесят килограммов. Теперь к этому нужно приписать ноль справа. Тогда летали для устрашения, теперь летают для уничтожения. Дрянным хвастунишкой сочли бы в те годы летчика, который сказал бы, что он намерен уничтожить ночной бомбардировкой плотину.
- А теперь?
- Теперь?.. Черт его знает, что будет теперь. Мы с вами об этом сможем скоро судить.
- Перспектива! - сказал молодой инженер, нервно передергивая плечами.
- Я могу дать вам небольшой примерчик: однажды река Колорадо, дающая энергию Сан-Франциско, прорвала плотину. До берега моря массе воды оставалось пройти всего восемьдесят километров - три часа пути. Но на протяжении этих трех часов вода причинила разрушений на пятьсот миллионов долларов, то есть на два миллиарда наших германских марок... золотых, конечно. Впрочем, вы не знаете, что такое золотая марка. Вы ее никогда не видели. Это штука, за которую по нынешним ценам вас можно купить со всеми потрохами на целый день...
Инженер не договорил. Желтое зарево сверкнуло на мраморе щитов. Медная обводка кожухов турбин отбросила сияние к дрогнувшему потолку. Выдавленная столбом воздуха, стеклянная стена обрушилась внутрь машинного зала. Снаружи, с гладкой поверхности уснувшего озера, поднялся к небу пенистый фонтан воды. Грохот взрыва дошел до зала позже, когда над озером взметнулся уже следующей гейзер. Он перебросил пенистую струю через широкое полотно дамбы, сливая ее с фонтаном бетона и стали, вскинутых бомбой. Точно обрадовавшаяся освобождению, вода хлынула в прорывы. Плотина дрожала от напора пенящейся воды. Вода рвала надломленные глыбы бетонной стены. За каждой бомбой, падающей в озеро, следовал ослепительный фонтан воды и камней. Гидравлическое давление подводных взрывов рвало тридцатиметровую толщу бетона, как гнилую фанеру.
