— Лидия Аркадьевна! Даю честное пионерское еще в этом полугодии довести вас до инфаркта!
Насчет «честного пионерского» все правильно — мне было четырнадцать, а в комсомол тогда брали с пятнадцати. Выпалив эту мерзость, я не стал садиться на место в расчете на дальнейший обмен мнениями. И тут — именно в это мгновение — дверь открылась, и на пороге появился директор школы. Все сразу же встали навытяжку — так нас учили.
Маленький тучный отставник Василий Васильевич проследовал к учительскому столу и велел нам сесть. Лидия Аркадьевна, впрочем, сесть в присутствии директора не решилась.
— Я пришел по поводу Топорова…
— Вот! Я же говорила! — не удержалась учительница.
— Из Дворца пионеров нам прислали диплом первой степени за победу в прошлогодней математической олимпиаде. Поздравляю тебя, Витя. Ты гордость школы.
Кто не переживал такого, тот меня не поймет — во всей двусмысленности этой моей (непонятно, над кем и над чем) победы. А кто переживал — поймет и другое: мгновенную уверенность «Теперь так будет всегда!», охватившую меня — и не оставляющую до сих пор. При всех бесчисленных доказательствах прямо противоположного, то есть опровержениях, на которые оказалась щедра судьба. Нет, не победы в ее непреложной однозначности, но именно победы иронической, гротескной, бессмысленной я не то чтобы ожидаю в любой ситуации, но самым искренним образом верю, что ничего другого произойти просто не может… И шахматы — разве что шахматы с их объективно унылым счетом побед, ничьих и поражений — эту мою уверенность колеблют, но поколебать все равно не могут. И за это — за то и за другое — я их ненавижу и люблю одновременно.
Шахматы не то чтобы поколебали, но высветили ироническим светом и другую мою жизненную концепцию: уже не интуитивную (если и вовсе не мистическую), а сугубо логическую. У каждого человека имеются определенные достоинства и недостатки как объективного, так и субъективного свойства, иначе говоря, плюсы и минусы, как правило (хотя и не напрямую) взаимоуничтожающиеся, выдавая на-гора сухой остаток: положительный или отрицательный. Этот остаток варьируется: +2, +5, +10 и так далее. Или, наоборот: —2, —5, —10… и характеризует доминанту личности. Но не безразличен и анамнез сухого остатка: +20 и —18 или +4 и —2 выявляют одинаковую доминанту, но, конечно же, в первом случае мы имеем дело с человеком куда более ярким, чем во втором. Перед нами своего рода коэффициент яркости. Это, однако, присказка.
