Джонатан покосился на столб и, даже не дойдя до его середины, отметил взглядом с полдюжины коварных участков.
— По-твоему, я готов?
— Более чем, старик. Кстати, мне кажется, в этом-то и есть твоя проблема. Ты перетренирован, чересчур быстро вошел в форму. Ты становишься слишком легконогим. — И еще Бен сказал, что Джонатан, как он заметил, слишком сильно отталкивается, на динамичной опоре передвигается четко и быстро, но при этом не всегда точно уверен, есть ли впереди надежный зацеп, на котором можно остановиться. К тому же он позволяет себе отвлекаться от подъема, если тот представляется ему слишком легким. Именно в такие моменты невнимания Джонатан и оказывался неожиданно для себя обнимающим скалу. Наилучшим лекарством от всего этого был бы маршрут на выносливость — что-то способное внушить смирение излишне проворным ногам и обуздать опасно самоуверенного зверя, вселившегося в Джонатана.
Пробегая глазами вверх от одной неровности, пригодной для остановки, до другой, Джонатан минут за двадцать мысленно совершил восхождение.
— На вид не так-то просто. Особенно верхний гребень.
— Это тебе не на кровать залезать. — Бен поднялся. — Лопни мои глаза, если я не хочу пойти туда с тобой!
Джонатан, не успев подумать, бросил взгляд на ногу Бена.
— Действительно пойдешь?
— Спокойно. Я уж раз туда забирался. Что скажешь?
— Скажу, что завтра мы на нее прогуляемся.
— Замечательно. А как ты смотришь на то, чтобы взять отгул до утра?
Когда они возвращались в пансион, Джонатан испытывал легкость духа и такое желание приблизить завтрашний день, которое напомнило ему о прежней бескорыстной любви к альпинизму. Он целиком сосредоточился на вопросах скальной породы, раскладки сил, тактики — и весь внешний мир с его Драконами и Джемаймами не имел шансов пробиться в его сознание.
* * *
Облокотившись на стойку администратора в пансионате, он читал искрометную открытку от Черри, полную подчеркнутых слов и восклицательных знаков, и многоточий, и скобочек, и «ха! ха! ха!». Никто, как явствовало, не сжег его дом, мистер Монк, как всегда, сердит и жутко ругается. И еще Черри любопытствовала, не может ли он порекомендовать ей какую-нибудь литературу по части изготовления приворотного зелья для одной ее подруги (он ее не знает), чтобы воздействовать на одного мужчину (его он тоже не знает и, скорее всего, от этого ничего не потерял), поскольку этот непоименованный тип — такая бессердечная какашка!!! — позволяет, чтобы страждущие девушки маялись целомудренными.
