— Хорошо.
— Я полагаю, что имею удовольствие общаться с вами в последний раз. Мне будет недоставать вас, Хэмлок.
— У вас всегда есть миссис Цербер.
— Да. — В ответе слышались усталость и печаль.
Джонатан поднялся, чтобы уйти, но его задержал последний вопрос Дракона:
— Вы абсолютно уверены, что никоим образом непричастны к исчезновению мисс Браун?
— Абсолютно уверен. Но подозреваю, что рано или поздно она даст о себе знать.
ЛОНГ-АЙЛЕНД, вечер того же дня
Закатное розовато-лиловое небо отсвечивало оловом, на свинцовой шкуре океана проступали небольшие бороздки, оживая лишь на тонкой приграничной линии с берегом, где прибой лениво нес пену к самым ногам Джонатана.
Он уже несколько часов сидел на твердом песке, с того самого времени, как вернулся из города. Ощущая тяжесть и безмерную усталость, он поднялся, что-то пробурчал и стряхнул песок с брюк. В дом он еще не заходил. Потоптавшись немного у дверей, он предпочел сначала прогуляться по своим владениям и только затем решил войти в дом.
В вестибюле его ждал большой прямоугольник, упакованный в коричневую бумагу и перевязанный веревкой. Он предположил, что это Писсарро, но не удосужился проверить; он даже не дотронулся до картины. Джонатан из принципа настоял на том, чтобы отобрать ее у Дракона, но теперь потерял к ней всякий интерес.
Неф был прохладен и полон тени. Джонатан прошел его насквозь и по ступенькам поднялся к бару. Плеснув полстакана «Лафрейга» в винный стакан, он залпом выпил, потом еще раз наполнил стакан и, облокотившись о стойку, повернулся лицом к нефу.
Краешком глаза он увидел слабый огонек — светлячковый след сигареты.
— Джем?
Джонатан побежал в оранжерею — туда, где в полумраке неясно проступали очертания женской фигуры.
— Что ты там делаешь?
— Как всегда, обозначаю свою доступность, — ответила Черри. — Это мне?
Она показала на стакан с виски.
— Нет. Иди домой.
Джонатан сел напротив нее в плетеное кресло. Он был не столько раздосадован ее появлением, сколько болезненно реагировал на тошнотворно быстрое падение адреналина, вызванное столь колоссальным разочарованием.
— Эх, доктор Хэмлок, ума не приложу, что с тобой делать. — Черри встала и взяла стакан, в котором ей только что было отказано. — Всегда стараешься так грубо ко мне подольститься. «Нет! Иди домой!» — знаю я, чего ты добиваешься этими сладкими речами. Просто хочешь затащить меня в постель. Может быть, единственный способ от тебя избавиться — сдаться, в конце концов.
