— Насчет тех деньжат, которые ты получишь именно за эту работу, я не сержусь. На этот раз тебе придется их честно отработать, бэби.
— Я все ждал, когда ты к этому подойдешь.
— Ага, уже догадался? Как же, такой великий профессор, как ты, давно уже догадался бы!
— Буду счастлив услышать это из твоих уст.
— Что угодно, лишь бы тебя порадовать. Хотя всякий радуется по-своему. — Он щелкнул пальцем по следующей карточке. — У Спецрозыска по твоему объекту вышел прокол. Мы знаем, что он здесь. И знаем, что он участвует в восхождении. Но мы не знаем, кто именно.
— Майлз Меллаф знал.
— Он тебе сказал.
— Предложил сказать. Но цена была слишком высока.
— Чего же он хотел?
— Жить.
Поуп оторвал взгляд от карточки. Ему очень хотелось выглядеть хладнокровным профессионалом. Он понимающе кивнул, но при этом обронил карточки, и ему пришлось шарить руками по полу, собирая их.
Джонатан смотрел на него с отвращением:
— И значит, вы меня подставили, чтобы объект сам себя выдал, так?
— Ничего другого не оставалось, дружок-пирожок. Мы на то и рассчитывали, что объект узнает меня с первого взгляда. И теперь он знает, что санкционер — ты. Теперь он должен постараться тебя пришить, пока ты не пришил его. А когда он это сделает, я буду точно знать, кто он.
— А если у него получится? Кто тогда проведет санкцию? — Джонатан не торопясь оглядел Поупа с головы до ног. — Ты?
— Думаешь, не справлюсь?
Джонатан улыбнулся:
— Разве только в запертом шкафу. Ручной гранатой.
— На твоем месте я не стал бы на это ставить, приятель. Между прочим, мы собираемся командировать сюда другого санкционера для завершения работы.
— Полагаю, это была твоя идея?
— Дракон дал добро, но инициатива была моя.
На лице Джонатана застыла сердечная боевая улыбка.
— И никакого значения не имеет, что ты меня засветил, раз уж я решил перестать на вас работать?
— Вот именно так оно и вытанцовывается. — Поуп явно наслаждался мгновением победы после стольких лет унижений.
— А если я просто уйду и обо всем забуду?
— Не выйдет, детка. Ты не получишь свои сто тысяч, потеряешь дом, картины твои мы конфискуем, и, может быть, придется тебе немножко посидеть за их незаконное приобретение. Как тебе за решеткой, приятель?
Джонатан плеснул себе немного «Лафрейга» и громко рассмеялся:
— Хорошо это у тебя вышло, Поуп. Просто здорово! Выпить хочешь?
Поуп был не очень уверен, как следует понимать это неожиданное дружелюбие.
— Ну, слушай, ты поступаешь как белый человек, Хэмлок. — Он засмеялся, принимая стакан. — Эй! Я сказал, что ты поступаешь как белый человек. Бьюсь об заклад, эта твоя Джемайма Браун тебе никогда такого не говорила. Точно?
