Джонатан надел пиджак.
— Насчет второго убийцы, Хэмлок. Когда Спецрозыск установит его личность…
— В ближайшие полгода мне деньги не понадобятся.
— Но если вы нам понадобитесь?
Джонатан не ответил. Он открыл дверь в тамбур, и Дракон сморщился от слабого красного света.
Мигая от ослепительного сияния приемной, Джонатан спросил у миссис Цербер координаты отделения Спецрозыска «Кленовый лист».
Она ткнула ему в глаза небольшую белую карточку, предоставив ровно пять секунд на запоминание, после чего вложила карточку обратно в папку.
— Вы свяжетесь с мисс Фелисити Жопп.
— Значит, действительно фамилия такая. Ну и дела…
С этого момента ЦИР оплачивал все расходы Джонатана. Поэтому он позволил себе проехаться на такси от самой фирмы Дракона до собственного дома на северном побережье Лонг-Айленда.
Ощущение благодатного покоя снизошло на него, стоило ему лишь притворить за собой тяжелую дубовую дверь в вестибюль, в котором он ничего не изменил, когда перестраивал церковь под жилой дом. По винтовой лестнице с готическими сводами он поднялся на хоры, которые ныне были разгорожены на огромную спальню, выходящую на основную часть дома, и ванную площадью в двадцать футов, в центре которой размещалась глубокая ванна-бассейн типа древнеримской. Пока из четырех кранов, окутывая помещение паром, с ревом изливалась горячая вода, Джонатан разделся, аккуратно вычистил и сложил одежду и собрал чемодан для поездки в Монреаль.
Затем он осторожно погрузился в горячую воду.
Он блаженно отмокал, решительно отгоняя прочь мысли о Монреале. Да, совести он не ведал, но не значило же это, что он не ведал страха. Все эти санкции давались Джонатану — как когда-то сложнейшие горные восхождения — на пределе нервов. Роскошная древнеримская ванна — поглотившая, кстати сказать, весь доход от одной санкции — была не только сибаритской реакцией на лишения, перенесенные в детстве. Она служила также и необходимым дополнением к необычному роду занятий Джонатана.
Облачившись в кимоно, он спустился с хоров и через тяжелые двойные двери ступил в центральный неф бывшей церкви. Она была выстроена в классической крестообразной форме, и неф Джонатан не стал ничем перегораживать, оставив открытым все его пространство. Один конец трансепта он преобразовал в оранжерею, где витражи заменили простым стеклом, а на месте купели среди тропической листвы бил фонтан. Другой конец трансепта был заставлен книжными полками и служил библиотекой.
