– Но если этого было недостаточно, я готов поднять ваше жалованье в полтора… в два, вы слышите – в два раза! – с надеждой произнёс он.
– Спасибо, конечно, но я твёрдо решил, что уйду.
– Почему, Георгий Олегович? Уж простите за любопытство, но я никак понять не могу… Неужели вам мёдом в Петрограде намазано? – щуря близорукие глаза, растерянно спросил он.
– Нет, конечно, просто… Ну как вам объяснить словами – я не создан для этой работы!
– Однако у вас здорово получалось!
– Рано или поздно я бы сорвался: устроил драку, запил, стал бы источником проблем. Лучше уйду сейчас, оставив о себе добрую память.
– Жаль, конечно… Но, заставить вас, я не могу.
Он подошёл к сейфу, открыл дверцу и извлёк оттуда конверт.
– Возьмите.
– Что это?
– Деньги, конечно.
– Я уже получил расчёт в бухгалтерии.
– То была ваша зарплата. А это от меня лично, премия за то, что вчера скрутили налётчиков. Если что – возвращайтесь. Я вас с удовольствием снова возьму вас на работу.
– Буду помнить.
После ресторана поехал на вокзал, покупать билеты на поезд.
Над городом висели свинцовые тучи, шёл долгий, затянувшийся дождь. Настроение было паршивым, теперь я понимал, почему в «Трёх сёстрах» Чехова Ирина с такой тоской и яростью повторяет строки: «В Москву, в Москву, в Москву!»
Вряд ли переезд решит все мои проблемы, скорее создаст новые, но под лежачий камень вода не течёт.
А ведь я совсем недавно был на этом вокзале, выходил из вагона с каким-то радостным ощущением от хорошо сделанной работы. А потом – раз! И радужная картинка побледнела.
Кассирша меня узнала, ну да, я ведь успел навести тут шороху в прошлую поездку, сразу сделалась самой любезностью. Она ведь не знала, что «корочек» опера в моём кармане больше нет, а я – рядовой гражданин РСФСР, ставший «перекати-полем».
Взяв билет, пошёл в «коммерческий» магазин – надо посидеть со Степановной, проститься по-человечески. Если нормально устроюсь в Питере, перетащу к себе – после всего, что она для меня сделала, не хочется оставлять её одну. За эти дни мы буквально сроднились.
О своём решении я ей сообщил ещё вчера, когда вернулся из милиции. Степановна жутко расстроилась, хотя вида старалась не подавать, однако я слишком хорошо успел её изучить.
Набрав в магазине колбасы, сала, чая, сахара, конфет и прочих угощений к столу, нанял извозчика и покатил с подарками домой. А ведь я действительно привык уже считать его своим домом.
– Вас как – с ветерком прокатить? – обернулся ко мне извозчик.
