Жизнь после утраты: Как справиться с горем и обрести надежду | страница 29
Сегодня нам известно, что стресс выступает как связующее звено между горем и смертью. Мы понимаем, что важен не столько сам стресс, сколько способ, с помощью которого мы с ним справляемся. Нас могут мотивировать будильники и сроки. Старение и заболевания приводят к улучшению системы здравоохранения. А утрата может помочь человеку понять себя и самосовершенствоваться. Ничто не вызывает больших перемен, чем горе.
Глава 3
Стресс влечет сильные эмоции
Любовь не знает глубины своей до часа разлуки.
Халил Джибран
Испытывать и принимать боль утраты — это такая же часть жизни, как испытывать радость любви.
Алан Вольфельт
Наше общество отрицает смерть, и неудивительно, ведь горе может быть таким сильным, сложным и дезориентирующим, что совершенно лишает нас равновесия. Тем не менее, как маяк, освещающий полночное море, знание проливает свет на долину утрат. В этой главе мы сосредоточимся на эмоциональной стороне горевания и начнем с определений.
Горе — это инстинктивный ответ на потерю; это процесс, в который вовлечено множество чувств. Свежее горе продолжительно, это означает, что оно снедает тело, разум и душу круглосуточно на протяжении многих дней или недель.
Скорби учатся. Скорбь несет нас сквозь горе. Это внешнее выражение горя, любое действие, которое помогает нам приспособиться к утрате. На то, как выглядит траур, главным образом влияет культура, в которой мы выросли, а во вторую очередь — культура, в рамках которой мы живем во взрослом возрасте.
Тяжелая утрата — это чувство, что вы лишились близкого человека после его смерти.
Каждый человек устроен по-своему и имеет в жизни свое уникальное предназначение, так же и у каждой эмоции своя структура и цель. Функция эмоции — сигнализировать, нравится нам что-то или не нравится. «Обрати внимание!» — кричит она. Каждое чувство порождает внутри человека электрический заряд. Срок жизни эмоционального заряда, когда эмоции принимают и выражают естественным образом, менее одной минуты. Давайте рассмотрим это на примере.
— Еще? — спросил Сайлас, поднимая ладошки, покрытые пальчиковыми красками. Ему было почти два года, и он начинал строить фразы.
— У нас больше нет красок, — сказала я и встала, чтобы убрать его набор для рисования.
— Назад, назад, Мими! — воскликнул он, показывая, чтобы я села снова.
— Давай сейчас займемся чем-нибудь другим, — сказала я, убирая краски в ящик.