Хотя я сама не понимала, откуда у меня такое предчувствие, я оставалась непреклонной и 40 км до Хьюстона проехала одна.
Операцию назначили на 7.30 утра, а в 6.45 в мою комнату вошли медсестра и две санитарки с медицинской каталкой.
— Вот, — сказала медсестра, протягивая мне чашку.
— Что это? — спросила я.
— Валиум, — объяснила она. — Это чтобы успокоиться, пока вас везут в операционную.
— Нет, спасибо, — ответила я.
— Нет, вам обязательно надо его принять, — упорствовала она. — Даже входить в операционную уже страшно, поэтому всем пациентам непременно надо принимать успокоительное.
— Я совершенно спокойна, — возразила я, — и я должна полностью контролировать свои чувства.
Мы продолжали перепалку, пока одна из санитарок добродушно не заметила:
— Ну хватит! Хватит! Пора идти! Мы уже задерживаем нашего врача.
В этот момент зазвонил телефон.
Хотя строгая медсестра не пылала желанием передавать мне трубку, она в конце концов сообщила:
— Это звонят из больницы Святого Иосифа в Хот-Спрингсе, Арканзас. Ваш отец в отделении кардиореанимации, с вами хочет поговорить хирург.
Меня не удивило, что беда случилась где-то еще, я взяла трубку.
Мужской голос сказал, будто диктуя служебную записку:
— Состояние мистера Дэвидсона критическое. Сегодня рано утром у него был инсульт. Похоже, у него может остановиться сердце. Сейчас его готовят к операции. Вряд ли его выпишут из больницы. Но, даже если это произойдет, он останется инвалидом.
Я вернула трубку медсестре, спрыгнула с каталки, быстро оделась и побежала к машине. Врач оказался прав, когда говорил, что папа не будет прежним, но и моя жизнь в тот момент изменилась навсегда.
К тому моменту как я приехала в больницу в Хот-Спрингсе, врачи уже провели операцию. Увидев папу, я онемела. Шов на его груди выглядел так, будто его грудную клетку разорвал дикий зверь. Еще страшнее было видеть, с каким трудом он каждый раз делает вдох. Он всегда был оптимистом, поэтому его слова «я умру» меня напугали.
— Зачем ты так говоришь? — спросила я, стараясь отмахнуться от этого ужасного пророчества.
— Мое время пришло, милая, — сказал он со слезами, пытаясь удержаться от рыданий.
«О Господи, пожалуйста, помоги нам», — молилась я про себя, глядя, как он засыпает. Я нашла телефон и оставила подробное сообщение своему мужу Джо, который был в Хьюстоне. Встревоженная и испуганная, я изможденно добрела до стула в приемном покое. Я смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. Прошло несколько минут, прежде чем я осознала, что таксофон рядом со мной звонит.
