Он поднял бровь.
– Ну да, конечно. А в штанах у нее совсем не пушки.
Ава перевела дух.
Это все неправильно. Он не должен быть здесь, не должен быть со мной. Даже если я больше всего хочу, чтобы он остался.
Ава должна была отпустить его. Прогнать. Она сделала глубокий вдох.
– Но ты прав. Она справится. – Она пыталась звучать убедительно. – Но это не твоя забота. Все это. На твоем месте я бы пошла домой, Алекс.
– Ну ладно. Хорошо. – Алекс поколебался. – А почему ты не уходишь?
– Наверное, уйду, – сказала Ава.
Однако она не пошевелилась. Алекс тоже.
Ава видела, как вдалеке Наташа пытается вовлечь водителя внедорожника в перестрелку, манит его за собой. Уводит подальше от них.
Наташа обернулась.
– Чего вы ждете? – рявкнула она в их сторону.
Но Ава по-прежнему не шевелилась. Она не могла. Она сидела и смотрела на бампер машины, за которой спряталась.
Застыла.
Нам нужно бежать. Домой. Обоим.
Когда я рядом с ней – когда хоть кто-то рядом с ней – всегда происходит что-то плохое.
Может быть, поэтому ее и называют Черной Вдовой.
Стрелок, должно быть, заметил их, потому что теперь он стрелял в их направлении. Прямо над головой Авы пуля пробила в машине дымящееся отверстие.
– Ава! – Алекс схватил ее и подтолкнул вперед.
Они ползком обогнули машину и пошли, как учила Наташа. Головы пригнуть. Не оглядываться.
Пока они шли по улице, Алекс говорил тихо и размеренно:
– У меня странное чувство, Ава, что я не должен оставлять тебя. Только не сейчас.
– И как часто у тебя бывают странные чувства?
– Только когда дело касается пушек. – Алекс не отпускал ее руку. – Я не идиот. Я вижу, что ты в беде – и я знаю, что эта коп тебе не друг.
– Вообще-то она не коп, – возразила Ава.
– Кем бы она ни была и что бы тут ни происходило, для одного человека это слишком. В смысле, я могу помочь. – Он посмотрел на нее. – Если ты хочешь.
Конечно, хочу. Я провожу с тобой каждую ночь, разве не так?
Но вслух Ава ничего не сказала.
Сзади донесся звук пальбы, словно специально для: того, чтобы продемонстрировать положение дел, и ребята ускорили шаг.
Алекс сжал руку Авы.
– Тебе необязательно справляться с этим в одиночку.
Слишком поздно... я не умею иначе.
От реки их уже отделяло всего два квартала.
Ава не знала, что ответить. Да и что она могла сказать? Что никто не мог помочь ей, что никто никогда и не пытался? Что она всегда знала – этот день наступит, и Иван вернется за ней, чтобы завершить начатое?
Я не могу доверять никому, Алексей Маноровский. Даже тебе.
