Саша мяукнула, и Ава перевернулась. Она вытащила из-под матраса старенькую записную книжку и достала из-под корешка обложки карандаш. Не отводя взгляда от страницы, Ава начала быстро рисовать; у нее появилась такая привычка: после пробуждения по возможности делать наброски каждого своего сна. Если, конечно, у нее была под боком кровать, бумага и кусочек угля или карандаш. А такое случалось не всегда.
Саша укусила угол листка, и Ава, не глядя, отодвинула кошку. Набросок парня, которого Ава увидела, едва закрыв глаза, был уже почти закончен. Это был тот же парень, что и всегда: темноглазый, с татуировкой на руке. Парень с тату. Так Ава называла его, по крайней мере, при кошке Саше, а иногда и в разговорах с Оксаной. Но она никогда не показывала Оксане свои наброски, хотя та была единственной подругой, которую Ава нашла в этой стране. Она не знала, чем можно объяснить эти постоянные сны об одном и том же человеке – человеке, который отчего-то казался ей знакомым, – но, как бы то ни было, Оксана все равно осталась жить в убежище в Оберне, когда Ава ушла, так что теперь она вряд ли увидела бы, как Ава рисует по утрам.
Рука Авы скользила по листу бумаги, и карандашный набросок обрастал деталями. Изгиб носа. Четкие линии уверенной челюсти и скул. Темные, широко поставленные глаза. Непослушные кудри, почти скрывающие лицо.
Ава изобразила его в центре двора; стоя в толпе людей, он смотрел прямо на нее.
Мой Алексей.
Алексей Маноровский.
Это было его русское имя – Аве до сих пор снились сны на русском языке. Она слышала, как кто-то звал его Алексом, и это имя показалось ей странным, слишком коротким, будто в нем чего-то не хватало. Этой ночью он победно вскинул руки – играл в какую-то игру, подумала она. Похоже, он весело проводил время с друзьями, и, наблюдая за ним, Ава чувствовала себя еще более одинокой.
Тебе не нужны друзья, Ава. Тебе нужны лишь твои мозги. Ты должна оставаться сильной как бык и опасной как бритва. Обещай мне хотя бы это.
Последние слова матери шепотом звучали в голове Авы, которая не отводила взгляда от страницы. Будучи одним из самых влиятельных квантовых физиков Восточной Европы, доктор Орлова умела превозмогать боль ради достижения своих целей.
Затем заговорил другой голос, и Ава, как всегда, пыталась не обращать на него внимания.
«Если я могу, Ава, то и ты сможешь… Мы с тобой одинаковые».
Одинаковые.
Так сказала женщина в черном, прежде чем исчезнуть. Но Ава не была ни на кого похожа – в особенности на нее – и теперь она это понимала. Она всегда была – и навсегда останется – одинокой. Она будет сильной и опасной.
