На этот раз вновь прибывших оказалось трое. Один из них - Видкун Хеккерт, младший брат шкипера, - был кассиром местного ломбарда, другой - пастором. И, наконец, третьей была дочь кассира - Рагна Хеккерт.
По милости живописцев большинство представляет себе уроженок этих мест рослыми красавицами с правильными чертами лица и стройным телом. Такими по крайней мере изображают отважных спутниц викингов. По установившейся в искусстве традиции придавать всему сильному черты внешней красивости, так, наверное, и должны бы выглядеть женщины, чьей спальней и кухней были боевые челны норманнов; женщины, рожавшие под грохот шторма и лязг вражеских стрел о щиты мужей. Однако в Рагне нельзя было отыскать этих черт академического портрета. Быть может, с тех пор как прибрежный песок засосал последний челн морских разбойников, тяжелый труд рыбаков в борьбе со скалами, скупо родящими жалкие злаки, поглотил все, что было картинного во внешности прародительницы Рагны. И тем не менее ни на минуту нельзя было усомниться в том, что она и есть типичная уроженка этой страны. Даже ее вздернутый нос, противоречащий установившемуся трафарету, как бы заносчиво заявлял, что именно таким он и должен быть написан, если художник не хочет лгать.
Рагна была коренастая девушка, такая же ширококостная, как ее отец; курносая, большеротая, с румянцем, покрывавшим не только щеки, но и скулы и лоб. От ледяной голубизны ее глаз этот румянец казался еще ярче. А глаза Рагны хмуро глядели из-под светлых, словно выгоревших, бровей, сердито сдвинутых к переносице. Клетчатый головной платок Рагны был завязан большим узлом под крепким подбородком и не закрывал лежавшего на шее тяжелого узла косы.
Пока хозяин гостиницы знакомил вновь пришедших с русскими гостями, Грачик нет-нет да и взглядывал на Рагну. Ее сосредоточенность, которую можно было назвать даже хмуростью, не могла остаться незамеченной наблюдательным молодым человеком. Впрочем, добросовестность требует сказать, что вовсе не эта сосредоточенность была предметом основного внимания молодого человека.
Отец Рагны, кассир Видкун Хеккерт, был очень похож на своего старшего брата - шкипера, но в его глазах отсутствовало веселье Эдварда; они глядели строго, даже сурово. А минутами, когда кассир взглядывал на того или другого из собеседников, в глазах его появлялась и плохо скрываемая неприветливость.
Младший Видкун по сравнению со старшим братом выглядел стариком. Если бы Грачик дал себе труд продолжить этот анализ, он, может быть, и понял бы, почему старший брат остался молодым, а состарился младший. Эдвард всю жизнь плавал. Он не знал ничего, кроме моря. Видкун же всю жизнь считал деньги. Он не знал ничего, кроме денег и счетных книг.
