– Луиза, где ты была?
– Забыла брошку в столовой, сходила за ней.
– Кто дал тебе разрешение покидать дортуар без сопровождения?
– Это я. Женевьева, не сердитесь.
Женевьева оборачивается к Терезе – та отложила вязание и спокойно встретила взгляд сестры-распорядительницы. Женевьева строит недовольную мину:
– Сколько раз вам повторять, Тереза? Вы пациентка, а не санитарка.
– Я знаю здешние правила лучше, чем все эти ваши зеленые медсестрички. Луизы не было всего три минуты. Да, Луиза?
– Да.
Тереза здесь единственная, с кем Старожилка не вступает в споры. Они обе провели в этих стенах два десятка лет, и хотя годы не сблизили их по-настоящему – Женевьева строго придерживается правила ни к кому не привязываться, – все же вынужденное сосуществование и нравственные испытания, вместе пережитые здесь, породили в обеих взаимное уважение и душевное согласие. Они обе это чувствуют, пусть и не обсуждают. Каждая из них заняла свое место и с достоинством исполняла принятую роль: Тереза – приемной матери для пациенток, Женевьева – матери-наставницы для юных медсестричек. Они часто обменивались полезными сведениями – Вязунья могла рассказать о какой-нибудь умалишенной, чтобы успокоить или, наоборот, предупредить Женевьеву, а Старожилка держала Терезу в курсе достижений Шарко и событий в Париже. Однажды Женевьева с удивлением осознала, что Тереза – единственная, с кем она говорит не только о том, что касается Сальпетриер, но и на отвлеченные темы. Летним днем в тени дерева в парке или в уголке дортуара во время осеннего ливня сестра-распорядительница и пациентка отделения истеричек годами чинно беседуют о мужчинах, с которыми они не общаются, о детях, которых у них нет, о Боге, в Которого обе не верят, и о смерти, которой не боятся.
Луиза садится рядом с Терезой, с деланым интересом разглядывая собственные ботинки.
– Спасибо, Тереза.
– Мне не нравится, что ты якшаешься с тем интерном. Глаза у него недобрые.
– Он на мне женится.
– Неужто сделал тебе предложение?
– Сделает на средопостном балу в следующем месяце.
– Ну жди, жди.
– Вот возьмет и сделает, на глазах у всех наших девчонок и у гостей! Так и сказал!
– Он сказал, а ты и поверила? Бедняжечка Луиза… Мужчины наболтают что угодно, лишь бы добиться своего.
– Он меня любит, Тереза.
– Никто не любит сумасшедших, Луиза.
– Ты просто завидуешь, потому что я стану женой врача! – Девушка вскакивает с койки, ее сердце гулко колотится, щеки раскраснелись. – Я вырвусь отсюда и стану жить в Париже. Нарожаю детей! А у тебя ничего этого не будет!
