* * *
– …но это же еретик! Его книги должны гореть на костре!
– Слишком много чести. Сжечь его книги – стало быть, признать, что он заслуживает внимания.
– Это калиф на час, порождение моды, скоро его предадут забвению. Да и в конце концов, многим ли нынче известно его имя?
– Вы говорите о том, кто утверждает, будто привидения существуют?
– Не привидения – духи.
– Безумец!
– Утверждение о том, что дух может существовать вне материи, противоречит всякой логике. Это идет вразрез с биологическими законами!
– Да бог с ними, с законами. Если духи и правда существуют, почему бы им не заявлять о своем присутствии почаще?
– А вот сейчас и проверим! Бьюсь об заклад, в этом салоне есть духи. Пусть докажут нам свое присутствие – сбросят книгу с полки или подвинут стол.
– Мерсье, угомонитесь. При всей абсурдности темы, я считаю, что шутить такими вещами недопустимо.
Эжени выпрямляется в кресле, тянет шею, прислушиваясь, – она впервые за все время в салоне заинтересовалась беседой.
– Это не только абсурдно, но и опасно. Вы читали «Трактат о духах»?
– К чему терять время на эти небылицы?
– Нужно знать, что критикуешь. Я вот прочитал и смею заверить, некоторые пассажи глубоко оскорбили мои христианские чувства.
– Что тебе за дело до слов человека, который якобы общается с покойниками?
– Он заявляет, что нет ни ада, ни рая, и оправдывает прерывание беременности на том основании, что плод, дескать, не наделен душой!
– Какое кощунство!
– Да по нему виселица плачет!
– Как зовут человека, о котором вы говорите?
Эжени встает с кресла; к ней сразу подходит слуга, чтобы забрать пустую чашку. Мужчины оборачиваются и с удивлением смотрят на юную особу, которая до сих пор тихонько сидела и молчала, а теперь вдруг позволила себе задать вопрос. Теофиль замирает, охваченный опасениями – сестра непредсказуема, и всякий раз, как она открывает рот, не обходится без скандала.
Фошон, стоя возле канапе с сигарой в руке, улыбается:
– Птичка с гусиными перышками наконец-то подала голосок. И что же тебя так заинтриговало? Надеюсь, ты не спиритка?
– Пожалуйста, скажите, как зовут того человека.
– Аллан Кардек. Чем он раздразнил твое любопытство?
– Вы слишком пылко его обсуждали. Раз уж ему удалось пробудить такие страсти, он, должно быть, в чем-то прав.
– Или грубейшим образом ошибается.
– Я постараюсь составить об этом собственное мнение.
Теофиль проталкивается среди гостей к Эжени, хватает ее за руку и шепчет в ухо:
– Если не хочешь, чтобы тебя распяли на месте, советую немедленно уйти.
