– Что ж, у отцов и дочерей всегда особая связь, не так ли? – смеется она, но я никак не реагирую, и она быстро замолкает.
Мне хочется скорее закончить этот разговор, но я понятия не имею, к чему она клонит.
– Ну так что, я могу воспользоваться телефоном?
Она раздраженно фыркает и указывает в сторону коридора:
– Давай позвони, дорогая.
В дверях я сталкиваюсь с Грантом. Он несет мой чемодан.
– Мне отнести чемодан вашей внучки наверх, миссис Маккейб?
– Я… – начинаю я, но бабушка прерывает меня на полуслове.
– Да. Спасибо, Грант, – говорит она.
Он делает шаг вперед, вынуждая меня протискиваться между ним и дверью. Я слышу, как они шепчутся за моей спиной. В любой другой ситуации я осталась бы послушать, но сейчас гораздо важнее поговорить с Ноланом. Я поднимаю трубку и набираю номер.
– Мистер Нокс недавно пришел в себя, – различаю я сквозь треск старого телефона слова медсестры. – Всего на несколько минут, но доктор поговорила с ним и сообщила, что все хорошо. Как и планировалось после операции.
– Я могу поговорить с ним?
– Сейчас он спит. Пожалуйста, перезвоните утром.
Я к ладу трубку, и последние силы оставляют меня. Кто-то стоит прямо за моей спиной.
– Ты будешь жить наверху, в старой комнате твоей мамы.
Это Грант.
– Нолан очнулся, – сообщаю я.
Все будет хорошо.
Последнюю фразу я говорю про себя. Чтобы голос не дрогнул. Это было бы не оптимально.
Лицо Гранта не выражает никаких эмоций.
– Вторая дверь справа. Миссис Маккейб уже легла, так что ты, наверное, уже не увидишь ее до завтрака. Я могу чем-то помочь, пока я тут?
Ого! Спасибо, что переживаешь за моего отца, Грант.
Бабушка тоже молодец: ушла спать, не сказав ни слова. Это нормально? Или я успела надоесть ей за десять минут?
– Наверное, она решила, что ты будешь долго висеть на телефоне, – отвлеченно замечает Грант.
Он снова рассматривает меня с ног до головы, как будто мог упустить что-то в первый раз.
– Черт, да ты правда похожа на Лорелею. Мм-мм-ммм. Маленькая, миленькая…
– Вы знали мою мать? – перебиваю я.
На самом деле ничего удивительного, если учитывать размеры этого городишки. И все же я никак не могу представить Лорелею, стоящую рядом с Грантом.
– Ага. Я знал ее. Все в Харроу-Лейке знали милую крошку Лорелею. Эх, если бы этот киношный пижон не вскружил бы ей голову, я вполне мог бы быть твоим папкой.
Улыбка Гранта напоминает захлопнувшийся медвежий капкан. Мне хочется стереть это противное выражение с его лица.
– Сомневаюсь, – сухо отвечаю я.
