Я ощущаю движение воздуха за спиной. Обернувшись, я обнаруживаю в дверном проеме женщину, которая наблюдает за мной, скрестив руки на груди. Ее побелевшие волосы собраны в тугой пучок на макушке, несколько прядей обрамляют мертвенно-бледное лицо. Она ярко накрашена: темно-коричневые тени на впалых веках, тонкие нарисованные брови застыли в разочарованном изумлении. Помада сливового цвета просочилась в мелкие морщинки, которыми испещрена ее кожа. Она напоминает мне куклу из ужастика.
– Я… Дверь была открыта.
Полагаю, это и есть моя бабушка. И тут до меня доходит, что я понятия не имею, как к ней обращаться. Грант называл ее моей бабулей, но для меня это звучит дико. Она – чужой человек.
– Я Мойра Маккейб. А ты… Должно быть… Девочка Лорелеи? Господи, как ты выросла! – говорит она, протягивая руку.
Я хочу поправить ее, но останавливаюсь. Я слишком привыкла быть девочкой Нолана. Ощущение, будто я ошиблась съемочной площадкой. Я пожимаю ее руку, но тут же отпускаю, чтобы больше не чувствовать холодную, сухую, как бумага, ладонь.
– Какая красавица выросла! Дай-ка я на тебя посмотрю. – Она пропускает сквозь пальцы прядь моих волос. – Одно лицо с ней!
– С Лорелеей? – переспрашиваю я, с трудом сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть ее руку.
– Конечно, – отвечает она.
Когда она улыбается, ее зубы напоминают пожелтевшие окаменелости. Надеюсь, это просто освещение.
– Наверное, тебе постоянно об этом говорят.
– Вообще-то нет.
– Ну, значит, скажут, милая, когда ты научишься нормально краситься.
Вот это поворот.
– Спасибо за совет.
Она продолжает улыбаться. Наверное, она кажется себе чрезвычайно любезной.
Лорелея действительно выглядела безупречно, когда выходила в свет: красные губки бантиком, подведенные ярко-голубые глаза, волосы, спадающие на плечи волнами, как у Греты Гарбо. У меня другие глаза – темно-карие, почти черные, как у Нолана, а волосы вьются, как у нее. Нолан не разрешает мне стричься, хотя они достают уже до пояса. И он не любит, когда я крашусь.
«Ты и так идеальна, – говорит Нолан. – Я не хочу даже думать о том, как можно разрушить такую красоту».
– Меня зовут Лола. – Я искоса смотрю на ладонь, застывшую у моего лица.
По ощущениям напоминает надоедливую муху. Наконец она убирает руку.
– Думаю, вы ждали меня…
Неожиданно меня посещает ужасная мысль: а вдруг Ларри не предупредил заранее и она вовсе не ожидала меня здесь увидеть? Но потом я вспоминаю о том, что в аэропорту меня встретил Грант. Конечно же, она ждала меня.
