Разбудив Мишку, я довёл до его сведения ситуацию с Лепином, и свои соображения на этот счёт.
— Дельно, — зевнул брат, выслушав меня, — Ладно… поправлю свою версию в соответствии с твоими идеями. Всё, иди! Дай поспать!
Только что слушавший меня с совершенно ясными глазами, Мишка отмахнулся, да и тут же засопел, приоткрыв рот и раскинувшись руками во все стороны. Я же, прикрыв за собой дверь, принялся заново разбирать письма, залипая то и дело на продумывании деталей нашего с Лепином разговора, да поглядывая то и дело на часы.
— Нет, так дело не пойдёт! — и отложив решительно письма, взялся за тренировку, прервав её за пятнадцать минут до прихода префекта. Умотав себя самым жестоким образом, я наспех помылся, и вытирая на ходу волосы, встретил в гостиной префекта, пришедшего раньше срока.
Невысокий, грациального телосложения, префект не выглядел серьёзным противником, но на деле это грозный и опасный боец. Такой себе… парижская, и более цивилизованная версия Саньки. Отчаянный храбрец, он обладает ещё более редким видом мужества — гражданским, и всё это в придачу к отточенному интеллекту.
— О, простите, месье капитан… — Лепин рассыпался в ничего не обязывающих извинениях, и я ответил такими же общими фразами. Потренировав немножко начала этикета, успокоились, и я нажал на кнопку звонка, вызывая горничную. До её прихода мы развлекали друг друга светскими беседами и разного рода байками.
— Месье… — поставив поднос на стол и получив чаевые, горничная удалилась. Мы же, сделав по несколько глотков и отдав должное птифурам, перешли к сути визита.
— Месье капитан, — начал француз, восседая в кресле напротив, — нам известно, что у… скажем так, русской фракции Южно-Африканского Союза были некоторые трения с президентом Крюгером.
— Секрет Полишинеля, — фыркнул я, заедая фырк птифуром.
— Вы так просто относитесь к факту конфликта? — вежливо приподнял бровь полицейский.
— Пф… Месье префект, я понимаю суть беседы, но… — глоточек кофе, — я даже не знаю, смогу ли вам помочь. Мою биографию вы вкратце знаете?
— Знаю, — принял подачу Лепин, — но разве факты вашей безусловно интересной биографии могут помочь в расследовании?
— Скорее запутать, — отвечаю я, и полицейский, взяв кофе, кивает поощрительно, всем своим существом обращаясь в слух.
— Моё… хм, трущобное прошлое, притом и не такое уж давнее, изобиловало приключениями и приучило к подозрительности. А ещё — к недоверию. Ну… думаю, вам это понятно.
