— Не-е… — брат даже головой замотал для пущей убедительности, — без него Кантоны рассыпаться могут вплоть до полной анархии! Сам знаешь, каковы наши старцы бывают! Бараны упёртые, при всём моём уважении! Да и африканеры могут учудить што-нибудь этакое, из ряда вон. Без Феликса никак!
— Санька не помешал бы, — озвучиваю, покусывая губу, — ты не знаешь, он там сильно нужен? Нет, я помню, што он мой зам по ВВС, но если африканеры начали нас отодвигать с занимаемых позиций, то есть ли смысл держать его там?
— Уточню, — кивнул Мишка, помечая в ежедневнике, — Здесь ты крупно прав, Санька сам по себе наши позиции в ВВС не удержит — ни возраста ни хватит, ни, пардон, авторитета.
— Впрочем, — перебил он сам себя, — не факт, што и ты бы удержал их.
— Если уж Крюгер… — отозвался я уныло, обвиснув носом.
Мишка угукнул и застыл.
— Так… — ожил он наконец, — а ведь и в самом деле! Ты как? Быстро свои конструкции повторить сможешь? Ну эти… скульптуру вращающуюся и самоходку из реечек[ii].
— Сложного там ничего, важнее саму концепцию придумать… а што, до Европы не дошло? Странно… ну ладно, не важно. Мастерскую только найти, и…
— Не надо! Ну то есть надо, — перебил брат, — но… сама концепция мастерской на улице, а?! Не подготовительные работы, а сама сборка. Садишься вот так, собираешь самоходку свою из реечек, а потом — па-аехали! А?!
[i] Текст песни Семёна Слепакова, самую чуточку изменённый под реалии 1900 года Александром Косенковым.
[ii] Если кто забыл, вбейте в поисковик «Ходячие скульптуры Теодора Янсена».
Получив незаслуженный совершенно разнос от Урусова[i], Илья Аристархович покинул кабинет с видом человека, оскорблённого до глубины души. Всей своей фигурой демонстрируя, что Его Высокопревосходительство ныне решительно не в духе, и вызывая то злорадные, а то сочувственные пересуды, чиновник продефилировал по коридорам посольства и удалился от мира, запершись в своём кабинете.
Лишь только захлопнулась дверь, оскорблённое выражение сменилось презрительной усмешкой. Ещё лет десять назад он воспринимал подобные вещи всерьёз, пропуская их через сердце и саму душу. Всё-то ему казалось, что вот-вот его заметят, оценят… Не оценили, не заметили.
Горя службой, он жил интересами МИДа, воспринимая их как свои. А повышения получали другие, и часто — незаслуженно.
Нынешний посол личность совершенно серая, невыразительная настолько, насколько это вообще возможно! Но… происхождение, чорт бы его побрал! И сколько таких Урусовых…
