— Мы все в сборе, зеленоокая, не хватает только Локи.
И тут до Насти начало доходить.
— Один? — спросила она нерешительно, глядя на седовласого. Тот кивнул.
— Тор, — представился рыжий.
— Вы пришли! — Она так обрадовалась, что затараторила, пытаясь вкратце выложить историю пробуждения Ноктурны.
— Погоди, зеленоокая, — остановил ее Один. — Ты нас ни о чем просить не должна. Что скажешь, то и выполним. Как пробьет час битвы, призови нас, и мы придем. А пока нам в вашем мире делать нечего. Там у нас еще мало сил. Мы наберемся их здесь, у священного Иггдрасиля, и будем ждать твоего приказа. Можешь с миром возвращаться.
Тор спустил ее на землю, Настя, прежде чем глотнуть из фляги, сказала Одину:
— А за Локи не волнуйся, он жив и с нами.
— Другого от этого хитреца я и не ждал. — Мертвые глаза Одина на мгновение озорно блеснули.
Настя глотнула из фляги, и все расплылось перед глазами, а когда сфокусировалось снова, она очнулась под деревом на берегу озера. Камыши шевелились от ветра, нашептывая свои секреты, на ровной глади воды то и дело появлялись круги: то ли от бегающих пауков-серебрянок, то ли от рыбы. Ветерок освежал горячий воздух, она села, сонно потерла глаза. Мимо с гудением пронеслась стрекоза. Этот мир был таким гармоничным, что просто не верилось, что где-то горят леса, вулканы и торнадо разрушают города, болезни убивают миллионы, а воды морей и океанов отравлены.
— Теперь ты чувствуешь то, что чувствуют боги, — послышалось за спиной.
Как же ее волновал его раскатистый, хрипловатый тембр! Она не обернулась, лишь закрыла глаза, позволяя себе отдаться на волю этого вкрадчивого голоса.
— Скажи мне, Настя, насколько приятно быть богом? Давать жизнь? Ощущать силу, которая может разрушить или создать мир? Понимать свое одиночество?
— Это ты мне скажи. Ты в этом состоянии живешь дольше, чем я.
— О нет, земная, — в его голосе была слышна улыбка, — я всего лишь демон. Я не бог. Я бегаю по кругу, чтобы доказать Ему свою правоту. А получается, что прав всегда Он. Я дал человеку понимание того, какие поступки хорошие, а какие дурные. Дал право мучиться выбором, решать самому, кто он и что может делать. Я подарил ему свободу. А что получилось? Это не дало ничего хорошего людям. И прав был Он, что не давал им волю. Вам проще быть рабами. А вот ты сейчас — Мать. Я вижу, как она перелила в тебя, в твое земное хрупкое тело все свои силы. И я удивляюсь тому, что ты еще не сошла с ума от этой энергии. Если дать такое простому смертному, он не выдержит, а ты… Анастасия… ты особенная даже в этом. Я удивляюсь тому, как ты держишься, как справляешься с силой, как бесстрашно смотришь в глаза мне и Матери. Я рад тому, что ты выросла, повзрослела, окрепла. Порой… — Он замолчал вдруг, словно подбирал тщательно слова, Настя ждала, глядя, как синекрылые стрекозки летают туда-сюда в поиске насекомых. — Порой я так сильно горжусь тобой, что мне кажется несправедливой твоя судьба.
