Сватов в закрытом экипаже, одолженном ради такого случая у «купцов» отбыл за важными гостями, а Агеев конспирации ради купил огромный букет и словно заправский Дон Жуан расхаживал перед особняком, нетерпеливо посматривая на часы. У шпионящих за домом лиц, если таковые и имелись, должно сложиться впечатление, что после ухода строгого начальства — полковника Лунгина, господа офицеры решили немножко расслабиться с вином и дамами. Так, кондитер привёз огромный торт, придирчиво осмотренный Агеевым, а мальчишка посыльный приволок изрядное число бутылок «дамских» напитков. Когда показался экипаж, капитан сообразно актёрским талантам заулыбался, помахал букетом и гостеприимно указал на ворота, сразу же захлопнувшиеся. Навес над входом не позволял соседям даже с верхних этажей увидеть, кто же прибыл к русским друзьям-союзникам, но впереди воскресенье, почему бы господам офицерам и не покутить?!
Однако вместо дам света и тем более доступных дам полусвета на брусчатку стремительно выскочил полковник Сыромятов. За царским телохранителем и, по слухам, особо доверенным «лейб-палачом», показались ещё двое, каковых Агеев не знал.
— Комедию устроили, ишь, цветы, — высокий гость развеселился, — целоваться то не заставите? Нет? Ну и отлично.
Сыромятов, «хранитель Иерусалима» прибыв в Мадрид для переговоров с лидерами еврейских общин Испании. Сионисты желали перевезти в Святую Землю колонистов молодых и полных сил, но немало стариков из местечек всей Европы возжелало упокоиться в Палестине. Полковник командовал Охранной Бригадой, составленной из повоевавших унтеров и младших офицеров российской армии. Попытка иных великих держав если не по батальону, так хоть по роте выставить в Охранную Бригаду, пускай и под русским командованием не прошла. Султан верил только императору Константину Николаевичу, а, скорее даже, смертельно боялся рассориться с могучим соседом, проявлявшим неожиданное дружелюбие к переживающей не лучшие времена Блистательной Порте.
Евреи устроили специальный сбор, идущий на финансирование колонии в Иерусалиме, основная часть которого оседала у владыки правоверных, а меньшая, но тоже весомая шла на содержание Охранной Бригады, гоняющей банды кочевников и «подъёмные» для молодых, здоровых, но небогатых колонистов. Сыромятов, ставший фактически владыкой «святых мест», которому даже чиновники-османы не осмеливались замечания делать, навострился «сшибать деньгу» с евреев преклонных лет, жаждущих умереть в Иерусалиме.
