Он завернул за угол и стал пересекать двор двухэтажного дома, где стояло в ряд несколько старых сараюшек. Двери подъезда открылись и из двухэтажки показалась парочка- молодой паренек, лет пятнадцати от силы, одетый в цветастый спортивный костюм с объемной сумкой в руках и, как минимум, втрое его старше худой типус в темном плаще и кепке восьмиклинке.
— О, Геныч, смотри, какой гривотряс идет! — Радостно сообщил паренек тыча в Димку пальцем.
— Э, молодой, стапэ, а ну ходи сюда. — Отозвался Геныч, оскалившись, блеснул железными зубами и крутанул в руке небольшую фомку.
Димка не стал останавливаться, просто мотнул головой и вытащил из кармана тэтэшник. Патронов в нем не было, но и гопники не могли об этом знать.
Молодой звонко ойкнул и забежал обратно в подъезд двухэтажки, а железнозубый показательно сплюнул и, развернувшись, не спеша, тоже пошел к подъезду. Правда, перед самой дверью дал слабину и воровато оглянулся в сторону Димки.
Парню было не до этой парочки, выяснять отношения он совершенно не хотел. Его мутило, кружилась голова и болели раны. Он уже начал жалеть, что так категорично отказался от помощи лекаря. Ну, что теперь делать? Назвался груздем- терпи казак! Он, пошатываясь, перешел дорогу и наконец-то доковылял до ворот базы.
Хм… гривотряс! — Срочно постригусь и как можно короче, наголо, блин! — Пришел к окончательному решению Димка.
Во дворе у самых ворот его уже ждал нервничавший Кирилл: — Ну, я уже места себе не нахожу, думаю, зря тебя одного бросил! Хотел снова к магазину бежать. — Вздохнул старшой. — Все в порядке, подлечили Леху, полежит пару часиков и как новый будет. Вот, кстати, у охраны в аптечке были. — Протянул ему Кирилл сильнодействующие капсулы с обезболивающим. Может, еще чего нужно?
— Нет, — прохрипел Димка, — пойду отлежусь у себя, посплю немного. Кир хотел помочь, но Димка усмехнулся, — ну уж на второй этаж как-нибудь сам поднимусь.
Дом, родной дом? — Димка окинул взглядом небольшую комнатку с убогой обстановкой, но сейчас она была ему действительно мила. Усталость давила непомерным грузом, а боль заставляла ежесекундно скрипеть зубами и шипеть.
Ничего, сейчас отдохну и полегчает. Он аккуратно снял заскорузлую куртку камка, все в подсохшей крови, поморщился от вони и кинул ее в дальний угол. Выложил на стол так выручивший его пистолет и вытащил из кармана капсулы обезболивающего. Проглотить или терпеть? Вот в чем сейчас главный вопрос. Он лег и вытянулся на кровати, зажав капсулы в кулаке.
