Режиссер Владимир Мотыль (1927–2010) поставил 10 полнометражных игровых фильмов, три из которых («Женя, Женечка и «катюша», «Белое солнце пустыни» и «Звезда пленительного счастья») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Существует версия, что комедию Владимира Мотыля «Лес» запретили по причине того, что нравы персонажей напоминали о ком-то из советских «верхов». Другая версия попроще: картина была положена на «полку» за фарсовое искажение театральной классики.
В гоД выпуска «Леса» на экран советская кинопресса встретила его неоднозначно:
Кинокритик Валентина Иванова (1937–2008) считала, что «бесконечный эпатаж фильма — с опрокидывающимися дамами в дезабилье, выпивающими на сеновале, среди несушек и хрюшек, камеристками и лакеями и вообще со всем этим хороводом ущербных полуличностей — эпатаж этот отнюдь не только к комический цели устремлен, хотя и хохочем мы беспрестанно. Цель его — не только бесконечное обличение, но и бесконечная грусть по утрачиваемым человеческим ценностям, по земле, которую опустошают, по лесу, который продают. Ведь с лесом закладывают и живую душу — на кону судьба Ксюши, ее любви, судьба Геннадия Гурмыжского (он же актер Несчастливцев), приравненные, в сущности к той заветной мятой-перемятой тысяче рублей, которая постоянно переходит из рук в руки. А душа-то все-таки жива, хотя и совсем затерта, маслена-перемаслена, как та самая тысяча» (Иванова, 1987: 9).
А театральный критик Михаил Швыдкой был убежДен, что ВлаДимир Мотыль снимал «свою картину так, чтобы ни на минуту не покидало ощущение невсамделишности происходящего. Размытые границы кадра, некий искусственный флер каждой композиции — все как бы выдает желание балансировать на грани жизни и художества, парадоксально утверждая за вымыслом, актерством большую натуральность и естественность. В подобной разгадке пьесы, бесспорно, есть А.Н. Островский, русский гений театральности, и есть время создания картины, конец 70-х годов нашего столетия. [но] всё, что можно угадать о глубоком замысле режиссера, угадывается с огромным трудом в хаотичном, не выверенном по темпо-ритму и монтажу нагромождении эпизодов, в постоянном нарушении меры и вкуса, в эклектике изобразительного ряда. В замысле узнаешь тонкого художника, воплощение задуманного — подчас даже не на уровне крепкого ремесла» (Швыдкой, 1987: 10).
Мнения сегодняшних зрителей о комедии В. Мотыля «Лес» тоже существенно расходятся:
