– Лучше ешь, пока не остыл, и поднимайся наверх. От двадцатого перемешивания он другим не станет.
Обед прошел в полном молчании. Роберт вымыл посуду, после чего заварил травяной чай и посмотрел на Ани, которая застыла, наблюдая за подходящими плюшками в печке.
– Я принесу вместе с чаем. Все равно ждать, пока вторая партия сухарей приготовится.
Теплая рука легла на ее плечо, после чего Роберт убрал ее волосы за ухо и отошел, словно показывая, что не переступает границ.
– Иди отдохни. Я не буду повторять в четвертый раз, слышишь?
– Прости, – Ани потерла виски, вздохнула. – Спасибо за обед и помощь. Я отдохну и помогу с ужином.
Она натянуто улыбнулась, чувствуя, как после еды клонит в сон. Казалось, стоит только закрыть глаза, и она сразу же отправится в царство Морфея. В детстве ей нравилось, когда отец читал легенды о боге сновидений. Тогда в детском воображении, словно по-настоящему, прорисовывались огромные костяные ворота, возле которых стояли такие же из слоновой кости, для плохих снов. Засыпая, она все время пыталась запомнить, какие стоит открывать… и каждый раз путалась. К счастью, это не мешало приятным снам.
И вот теперь, забираясь под объемное пуховое одеяло, она боялась, что ночные кошмары вновь вернутся. Последнюю пару дней было слишком спокойно. Ничего не снилось, никакой тревоги, переживаний, волнений. Просто усталость и тишина. Хотя в присутствии Роберта она часто ощущала странное спокойствие. Даже в самые волнительные моменты.
Ранее
Горсть орехов. Роберт перекладывал по одной половинке орешка в свою ладонь. Некоторые белые, словно кости, пара грецких, с невкусной горьковатой шкуркой. От них исходил пряный терпкий аромат. Язык неприятно свело, но Роберт бросил пару штук в рот. Через несколько минут часть языка слегка набухнет и при нажатии будет ныть. Но это не важно. Главное, что он чувствует, что его тело откликается, что ему есть чем дышать. Больше всего Роберт боялся сделать последний вдох.
В гараже похолодало. Легкий утренний мороз пробирался сквозь отверстия под воротами. Роберт плотнее застегнул пальто и проскользнул на улицу. Туман. Его густые лоскуты бережно обвивали стволы деревьев, разрушенное здание, закрывали чьи-то потухшие глаза, скрывали от любопытных взглядов чистую росу. Стылость. По телу прошлась дрожь, заставляя съежиться.
Роберт решил наведаться внутрь дома и вытащить остатки еды, но прежде хотел насладиться спокойным рассветом. Горизонт тронула сиреневая полоса, мягко переходящая в розовый и лиловый оттенки. Последние теплые лучи рассеяли утренний туман. Роберт закрыл глаза, слегка жмурясь. Он дышал ровно и глубоко, будто пытался впитать в себя последние влажные капли тумана.
