***
Я не знаю, сколько прошло времени, но, когда я услышала, как резко и с грохотом распахнулась дверь, тут же открыла глаза. Заметила, что в комнате уже было темно, а, значит, наступил вечер. Я промедитировала весь день.
Сразу подумала, что пришел Эдергар, чтобы снять браслет, но в дверном проеме увидела Арона. На лице ни одной эмоции. Лишь холод в глазах, но я чувствовала, как от него исходило нечто такое, от чего мне сразу стало не по себе.
Арон хотел войти в мою комнату, но, видно, сразу почувствовал невидимый барьер. Положил на него ладонь и с силой надавил. Казалось, что от такого и стена рухнула бы, но барьер слишком сильный. Не поддастся.
— Сними его, — сказал хрипло, посмотрев в мои глаза. Он был все в той же одежде, что и в лесу. Значит, вернувшись в Дюран, первым делом нашел меня. Думал, что меня тут уже не найдет?
— Я не хочу, — ответила. – И не могу. Уходи.
Я вновь закрыла глаза и начала медитировать. Вернее, делала вид, что делаю это. Не могла сконцентрироваться и против своей воли сейчас вспоминала прошедшую ночь. То, как Арон поставил меня на колени и, развернув к себе спиной, заставил прогнуться. Придерживая одной рукой за талию, вошел в меня. Сразу одним движением. Очень глубоко и резко. Будто бы с жутким голодом, который переплетался с его привычным холодом. С намерением подчинить себе. Сделать своей.
Ощущение распирания и дикой наполненности сокрушило разум и повлекло за собой желание соскочить с его члена. Вынуть его из себя. Поэтому я поерзала, но добилась лишь того, что от этого трения его возбужденной плоти внутри меня, по телу пробежались дикие, колкие импульсы, заставляя меня прерывисто дышать. И его одежда, касаясь моей разгоряченной кожи, уже казалась невыносимо грубой. Царапала. Давала в очередной раз понять, что Арон одетый и лишь с расстегнутой ширинкой, а я полностью голая.
И я прекрасно помнила, как он сзади грубо и яростно вбивался в меня, с каждым невыносимо глубоким движением заставляя громко стонать. Одной рукой прижимал к себе за талию. Практически болезненно, так, что расстояние между нами было минимальным. Второй рукой Арон сжимал мою грудь, большим пальцем ощутимо задевая воспаленный сосок. Так, что все тело начинало ныть, ощущая ту грань между возбуждением и болезненным, пагубным трепетом. Да, Арон доводил до грани. Когда перед глазами темнело и в тот же момент шло яркими всполохами.
— Выйди ко мне, — хриплый голос Арона вывел из размышлений, но так же напомнил о том, как он точно так им же голосом, продолжая меня трахать на ухо рычал «наша».
