У меня все еще горели щеки и, после этих слов я, против воли, вспомнила о том, что только что произошло. Ладонь до сих пор жгло от прикосновения к его возбужденной плоти и, пытаясь убрать этот жар, я начала тереть ладонь о ткань платья. Сильно, будто пыталась стереть с нее грязь. Еще и зацепилась за пояс ранкой, которую на моем пальце оставил Мерад, из-за чего скривилась.
Не знаю почему, но взгляд Арона стал еще более тяжелым и гнетущим.
— Ты же больше не тронешь Рейна? — спросила, продолжая тереть ладонь о ткань платья. Жар все не сходил.
Арон так и не ответил на мой вопрос. Все так же молча стоял в полумраке камеры, выдыхая серый дым, который обволакивал его и тянулся ко мне. Перекрывал запах сырости и грязи, своей горечью, и уже так отчетливо ассоциировался у меня только с этим оборотнем. Да, его запах – это сигаретный дым и безумие.
— Ты же больше не тронешь Рейна? – я повторила вопрос. Перестала тереть ладонь о платье. Жар не сходил с кожи, но мысленно я продолжала его отторгать и пыталась не замечать. Точно так же я в сознании скрывала то, что было между мной и оборотнем. Закидывала в сундук и закрывала его сотнями замков, повторяя самой себе: «Нет, такого не было. Между нами ничего не происходило».
Арон вновь не ответил, но в этот момент я и без слов все поняла. Почувствовала, что все, что я сейчас говорила и утверждала – бесполезно. От оборотня все еще исходило презрение направленное на меня и жажда крови, которая просто так не исчезнет.
— Знаешь, мне жаль, что ты не хочешь меня слышать, — сказала не громко, но уже спокойно. Без гнева или ненависти. Мои слова и так ясно говорили о тех, эмоциях, которые я в данное мгновение испытывала. – Хочешь считать меня шлюхой? Хорошо. Это твое дело и твое право. Я сюда пришла лишь потому, что надеялась убедить тебя не трогать Рейна, ведь он ни в чем не виноват.
Я подошла немного ближе к камере, но уже теперь держала безопасную дистанцию.
— Но я вижу, что разговаривать с тобой бесполезно. И я желаю тебе захлебнуться в собственной кровожадности и сгнить в темнице.
Я развернулась и пошла прочь, но, сделав пару шагов, остановилась. Замерла на несколько секунд, но все же вновь обернулась к оборотню.
— Знаешь, ты называл меня ущербной, но из нас двоих таковым являешься только ты. Ведь ты не Арон и не Брант. Ты непонятное существо и мне мерзко от того, что ко мне прикасалось такое «нечто». Сегодня буду отмываться и, думаю, так поступит любая девушка, к которой ты прикасался, после того, как узнает, что ты такое. Слышала, что у тебя есть невеста. Думаю, она тоже еще не знает, что за существо досталось ей в женихи. Иначе, желала бы не выйти за тебя, а того, чтобы тебя на костре сожгли.
