Оба письма запечатал и ненадолго скользнул в ночной мрак. Ровно на то время, чтобы передать послания доверенному лицу отца. Теперь я знал, что они не попадут в чужие руки. Мне же оставалось перебраться в новые покои — всего за две двери от королевских. Прошел лично по постам, проверил охрану. Все бдили. Больше никому не хотелось получить плетей, да и ко мне гвардейцы присматривались. Правильно делали, я им не капитан Сайден. Не стану уповать на королевскую справедливость, а сам так всыплю, что будут на службе дневать и ночевать. Опыт есть. Убедился, что его величество поужинал и лег спать, а сам настолько привык к ночному образу жизни, что сна не было ни в одном глазу. Да и после литонского плена вообще спал из рук вон плохо. Отец часто спрашивал меня, зачем я вообще ввязался в битву, но разве возможно стоять в стороне? В том-то и дело, что нет. И я ни о чем не жалел.
Я достал трактат о видах магии, прихваченный еще в Изельгарде. Сам я магом не был, но когда каждый день можешь столкнуться с кем-то из них, лучше быть во всеоружии, поэтому я и отыскивал такие книги, которые могли хоть немного пролить свет на природу магии. Увы или к счастью, маги почти выродились и остались лишь крупицы знаний. Впрочем, это было интересно, и я читал почти до полуночи. Едва отложил книжицу и собирался готовиться ко сну, как услышал истошный крик. Детский.
Я в два шага оказался у дверей королевской спальни, и мы вместе с гвардейцами ворвались внутрь. Илверт сидел на кровати, бледный как мел, и смотрел куда-то мимо нас.
— Что случилось, ваше величество? — Я кинулся к нему.
— Здесь кто-то есть, — озирался он.
— Обыскать комнату, — приказал гвардейцам, а сам сел рядом с мальчиком. Тот вцепился в меня так сильно, что, попытайся отцепить — не получилось бы.
— Никого нет, лейтенант Вейс, — доложил один из гвардейцев. — Окно заперто, в двери никто не входил.
— Нет! — воспротивился Илверт.
— Вам снова приснился дурной сон, ваше величество, — сказал гвардеец.
Надо выяснить, часто ли Илверту снятся такие сны, что он поднимает всю охрану.
— Ступайте, — приказал я страже. — В комнату никого не впускать.
Дверь за ними закрылась, и спальня оказалась озарена только одним тусклым светильником. Илверт дрожал. Я осторожно опустил руку ему на плечо.
— Что ты видел, Ил? — спросил тихо.
— Здесь был мужчина. — Мальчик поднял на меня огромные от страха глаза. — Очень страшный. Я не видел лица, но в груди у него торчал кинжал. И он шел ко мне, будто хотел что-то сказать. Я так испугался!
