… «Три на три» была одной из тех рестораций, которую давно и плотно оккупировало студенческое братство. Но, поскольку и братства и студенты бывают разные, «Три на три» подмяли под себя первые и вторые курсы трех учебных заведений: Академии других наук, Машиностроительного института и Алхимакадемии имени Серуса Сервантуса. Каждому из этих столичных гигантов достался свой этаж: алхимики сидели на первом (в «Три на три» первый этаж находился на уровне земли, а два других — под ним, в обширных подвалах), механики — на втором, а в самом низу располагалось царство колдунов. Такое соседство, особенно после добрых попоек, часто заканчивалось массовыми драками, откуда, собственно, и взялось название ресторации (раньше «Три на три» называлась «Винный погребок»). Драк, впрочем, старались не допускать: способность колдунов-студиозусов разносить все вокруг в мелкую щепу была известна всем.
…В «зале колдунов», или, как его еще называли, «биллиардный зал» (два года назад колдуны, разгромив в пух и прах алхимиков, утащили сюда оба стола для бильярда) яблоку было негде упасть и, хотя большие часы под потолком показывали только половину седьмого вечера, все столики и кабинки у стен были уже заняты. Фигаро показал талончик на бронь и компанию тут же проводили к одной из кабинок: широкому столу, вокруг которого стояли мягкие диванчики, за которыми возвышалось нечто вроде невысоких ширм-загородок.
— Так, — сказал следователь похожему на бандита официанту с набриолиненным пробором, — нам, пожалуйста, две бутылки сливянки, две «Лимонных», один «Самопал», два сифона содовой и ведро со льдом.
— Сей момент! — официант подправил отклеивающийся ус, что-то черкнул в своей книжечке и поднял бровь. — А кушать что изволите? «Студенческий», как понимаю?
— Угу. — Фигаро кивнул и покосился на остальную компанию. — Если ни у кого нет возражений…
Возражений не было и официант, поклонившись, тут же убежал на кухню (следователь успел заметить торчавшую у него из-за пояса рукоять револьвера), а появившийся на его месте дюжий детина в красной шапке-колпаке и широкой цветастой рубахе бухнул на стол поднос с пивными кружками и огромный жбан, источавший умопомрачительный солодовый дух, после чего как сквозь землю провалился — следователь был готов поклясться, что детину к чертовой матери «блицнули».
…Да-а-а! — Конрад сдул пену с кружки и широко улыбнулся. — Вечер задался!.. Ну, за Фигаро! Приемная комиссия начинает процедуру зачисления!
