— Боюсь, тебе придется докучать своими человеческими словечками кому-нибудь другому, юная дева. Мне нет до них никакого дела.
Я слышу, как он исчезает под водой и всплывает несколько секунд спустя.
— Здесь нет шорт.
Я пожимаю плечами.
— Не можешь же ты выйти вот так.
Это оказалось проще, чем я думала.
Я практически чувствую, как он скрещивает руки, глядя на меня. Приехали.
— Ты думаешь, я приплыл чтобы выступить против вашего с Галеном путешествия.
Я удивленно открываю рот, и чрезмерно заикаясь, отвечаю ему что-то вроде «Ну. Хм. А разве не так?» — потому что до сих пор он только то и делал, что изображал из себя вахтера в студенческом общежитии, следя за мной и Галеном. Несколько месяцев назад он застал нас, когда мы целовались, и Гален из-за этого чуть не потерял сознание. С тех пор он до смерти боится разочаровать короля Посейдона и поэтому негативная реакция деда на эту поездку может весомо изменить правила игры.
Вот поэтому нельзя пускать его в дом.
Я слышу, как дедушка погружается в воду, и он подтверждает мою догадку словами:
— Сейчас можешь повернуться, — теперь только его плечи и грудь выступают над волнами, и он улыбается.
Я всегда представляла себе, что именно такую обожающую улыбку дедушка дарит своим внукам, когда они показывают ему свои самые жуткие творения, нарисованные восковыми мелками.
— Я, конечно же, не в восторге от того, что вы собираетесь в поездку вдаль от побережья. Да, мне хотелось бы провести побольше времени с тобой. Но я знаю по прошлому опыту, что принцессы Посейдона не склонны интересоваться моим мнением.
Это круто, когда тебя называют принцессой, хотя твоя мама сама принцесса королевства Посейдона. Тем не менее, я вскидываю бровь.
Дедушка отвечает на это откровенно и прямолинейно.
— Я здесь, чтобы поговорить с тобой, Эмма. Только с тобой.
Обмерев, я гадаю, есть ли у Сирен выражение, аналогичное «разговору о пестиках и тычинках». Вероятно, есть, и эта ужасающая аналогия наверняка имеет отношение к планктону или еще к чему-нибудь похлеще.
Издали мы слышим негодующие крики. Дед кивает головой в мою сторону.
— Почему ты не там, поддерживая своего принца?
Если я думала, что чувствовала себя виноватой раньше… Но тут я вспоминаю, что это отнюдь не дедушкино дело. Я действительно делаю одолжение Галену, задерживаясь здесь.
— Потому что если я пробуду там чуть дольше, то у меня вырастет борода ото всего тестостерона, что витает в воздухе. — Конечно, мой ответ выше его понимания; он со скучающим видом закатывает глаза. Сирены не знают — и знать не хотят — что такое тестостерон.
