— Тоже верно. Что ж, Уэйд, спасибо. Кстати, как там поживает твоя старая верная пила?
— Хорошо. До сих пор терпеть не может, когда ее называют старой верной пилой.
— Серьезно? — Я закатила глаза. — Я уж думала, она давно смирилась.
Уэйд лукаво улыбнулся:
— Скорее рак на горе свистнет.
Я подалась ближе и прошептала:
— Тогда, наверное, лучше не передавать ей от меня привет.
— Договорились.
Уже на выходе из кабинета я оглянулась:
— Кофе здесь все еще бесплатный?
Сегодня звонил врач.
Видимо, теперь у меня в венах не первая положительная, а кофе высшей степени обжарки.
Мем
— Ну бесит же! Мы копаемся в маминой смерти, а сами знать не знаем зачем. И что вообще мы должны найти? Это все равно что искать иголку в стоге сена размером с Канзас.
Из офиса судмедэксперта мы вышли, имея на руках не больше, чем когда вошли. Не считая кофе, само собой. Отчет я засунула в сумку и снова глотнула, опалив к чертовой бабушке горло горьковатой жидкостью. Рейес, правда, обжигал места и почувствительнее, так что все путем.
— Я начинаю думать, — заметил он, — что мы напрасно тратим время.
— Я бы тоже начала, если бы не Моккачино.
Рейес повернулся ко мне:
— Точно пожалею, что спросил, но причем тут напиток на основе кофе?
Я положила ему ладонь на плечо и рассмеялась:
— Напиток на основе кофе! Ты меня убиваешь! Моккачино, или Мокка для своих, была в Мармеладе моей лучшей подружкой. Она-то меня и надоумила покопаться в обстоятельствах маминой смерти. Сказала, что так я найду нужные ответы. А она ни разу меня не подвела. Ни разу за сто с лишним лет.
Рейес скрестил на груди руки.
— Значит, это был дух женского пола?
— Понятия не имею. Меня это нисколько не волновало. К тому же не хотелось их оскорблять, наделяя именами по половому признаку, тем более что ни к какому конкретно полу они себя никогда не относили.
Рейес ущипнул себя за идеальную переносицу.
— Много их там было?
— Полов?
— Духов.
— Десятки! Наверное. Трудно сказать. Я общалась только с несколькими. Из нас вышла крутая шайка, если ты понимаешь, о чем я.
Он стиснул зубы. То ли веселье пытался подавить, то ли раздражение. Очень может быть, и то, и другое сразу.
— Как ты назвала остальных?
— Дай-ка подумать. — Я глянула вверх и начала загибать пальцы. — Итак, там были Карамельный Соленый Макиато, Тыквенный Острый Латте, Американо-Со-Льдом (этот был в нашей банде самый мутный), Мятный Мокко Фраппучино, Латте-Со-Специями, Лондонский Туман и Горячий Шоколад. И поверь мне на слово: не просто так я назвала парня горячим. — Я фыркнула и подтолкнула Рейеса локтем в бок. — И я еще не всех перечислила.
