Лично я была несказанно этому рада. Ош сильный, мощный союзник, который успел спасти жизнь каждому в этой комнате как минимум по разу. А еще я страшно по нему соскучилась.
Бросив гневный взгляд на отца моего ребенка, Ош двинулся ко мне с теплой и одновременно лукавой улыбкой. Я побежала навстречу и обвилась вокруг него.
— Где тебя носило?
— Присматривал за твоим отпрыском.
Я отстранилась.
— Как она? Все в порядке?
— Пока да. — Ош наградил Рейеса очередным злым взглядом.
— Ош, он не виноват. Это я…
— Что? Создала ад?
— Не в этом дело. — Мне и правда не хотелось поднимать тему того, как Рейес, бывший по молодости тем еще дебоширом и создателем адских миров, сотворил измерение, которое теперь методично поедало мой мир. — К тому же он создал его для меня.
— Он думал, что создает его для тебя. Братец обманом заставил его сотворить адский мир, но все мы прекрасно знаем, для кого этот ад предназначался.
Внутри Оша вспыхнул гнев, и я на мгновение затаила дыхание. Таким злым на Рейеса я не видела его уже давненько. Вот только злился Ош не за себя, а как мне показалось, за Пип. Оно и понятно. Ему суждено присоединиться к ее армии и сыграть в будущих событиях далеко не маленькую роль.
Если то, что я видела, все еще актуально, Ош должен стать Воином. Тем самым, который в войне с Люцифером либо примет сторону Пип, либо не примет. Так или иначе, именно от его решения будут зависеть шансы моей дочери на победу.
Ничего этого Ош, разумеется, не знал, но искренне переживал за Пип. Представить не могу, чтобы он бросил ее на произвол судьбы, когда она больше всего будет нуждаться в его поддержке. Разве что появится какое-то препятствие, которого я не видела в видении. Или какая-то внешняя сила не даст Ошу оказаться рядом с Пип.
— Сейчас все это не имеет значения, — сказала я ему. — Главное — выяснить, как остановить это безобразие.
Стиснув на секунду зубы, он сочувственно мне улыбнулся:
— Ну и сколько?
Я нахмурилась:
— Сколько — что?
Коснувшись моего подбородка, Ош терпеливо молчал и ждал, когда до меня дойдет.
— А-а! Ты о разнице во времени! В общем, сто семь лет два месяца четырнадцать дней двенадцать часов и тридцать три минуты.
— Вот черт.
— Ага.
— Мне очень жаль, сладкая.
— Мне тоже. Я ужасно по всем соскучилась!
Он снова меня обнял. Казалось, я никак не могу насытиться своей бандой. Меня переполнял восторг, пока я вдруг не вспомнила, что сказал Рейес.
Я повернулась к нему:
— Что значит «у нас осталось три дня»? Три дня до чего? Пока ад не сожрет всю Землю?
