Первая цель — убраться из проклятой квартиры, — подумала Маша.
Она развернулась и увидела в дверях силуэт. Олег стоял в одних трусах, облокотившись плечом о дверной косяк. В морозном лунном свете было видно, как он улыбается.
— Не спится? — вполголоса спросил Олег.
Маша отступила на шаг вглубь кухни. В голове зародился тихий болезненный шум.
Надо бы закричать, вяло подумала она, это может помочь.
Помочь?
— Чего молчишь-то? — голос у Олега был мягкий, доброжелательный. Он умел так разговаривать, ой как умел. Заставлял поверить, что не хочет никому зла. А потом брал ножовку и —вжик!
— Не надо, — слова застряли в горле, и Маша поняла, что ей невероятно сложно сказать что-то вслух. — Пожалуйста…
— У меня тоже выдался паршивый день, — продолжил Олег. — Одни уроды вокруг. На работе какой-то мудак путается под ногами. В метро кто-то на ногу наступил. Увидел бы — убил. А потом прихожу домой, а тут такой сюрприз. Дочка, стало быть, в хулиганки записалась.
Он сделал шаг вперед. Маша замахнулась кружкой, ощущая, как холодная вода льется по руке, но не успела ничего сделать. Олег навалился, скрутил, выхватил кружку, ловко поставил её на край стола, а сам повалил Машу на пол. От Олега тошнотворно пахло. Руки его, плечи, спина были покрытыми холодными каплями пота.
— И не надо думать, что я ничего не знаю! — шипел он Маше в ухо, хватая ее за запястья, выкручивая руки так, что от боли свело скулы. — Я все слышал, мать твою. Ты кому-то рассказала, да? Какой-то девчонке? Это самое, про выродка, про бабку! Не сумела сдержать язык за зубами!
— Я… не рассказывала! Она… — Олег навалился сверху. Стало трудно дышать. Маша хрипло выдохнула сквозь зубы. Она ощутила, как одна рука Олега скользит по животу, опускается ниже, залезает в трусики. Холодные пальцы нащупали нежную плоть и погрузились в нее. Маша вздрогнула. Вторая рука зажала ей рот. По спине между лопаток ползла ледяная струя воды.
— Хоть пискнешь, блядь, шею сломаю! — предупредил Олег. — Мне насрать, что ты там кому рассказала. Никто ко мне не подкопается. Но вот за то, что не умеешь держать язык за зубами, будешь наказана.
Рука Олега была соленой на вкус, а указательный палец пробирался между губ, раздвигал зубы, мерзко извиваясь, словно червяк. Она впустила его, и палец принялся шарить во рту, касаясь языка, щек, нёба. Стало дурно, и Маша едва сдерживала рвоту. Перед глазами потемнело. Олег навалился, шептал в ухо, оставляя на мочке вязкую слюну:
