— Бокалы надо помыть. Открой горошек. Как тебе гости?
Он неопределённо пожал плечами. Рассчитывал на семейный день, а тут…
— Милые люди, — сказала Надя. — С ними как-то сразу стало по-домашнему, не находишь?
— Полчаса назад ты была не слишком рада их появлению.
— Ну а теперь рада. Женщины такие непостоянные, ты же знаешь, — она улыбнулась, и Грибову внезапно захотелось дотронуться до её губ. Как раньше. — Вот этого я и хотела, понимаешь? Выбраться из квартиры, из тишины, чтобы гости, как снег на голову и внезапная суматоха. Когда у нас в жизни были такие вот вещи? Забыл? И я забыла. А ведь это и есть нормальная атмосфера, Грибов. Семейная.
Надя подхватила глубокую тарелку с картофелем и выпорхнула за дверь. Грибов поплёлся следом.
Оказалось, что Крыгин уже откупорил бутылку вина и теперь аккуратно разливал его по бокалам. Оксана приветствовала вернувшихся широкой улыбкой, и Грибов отметил, что эта улыбка тоже совсем не симпатичная.
— Если позволите, я бы хотел поднять первый тост за собравшихся! — негромко, но торжественно сказал Крыгин.
Он поднял бокал и тут же опустошил его одним большим глотком.
— А вы лицом очень похожи на свою мать, — внезапно сказала Оксана, разглядывая Надю. — Нос, щёчки, подбородок — один-в-один. Глаза, правда, не мамины. У Зои серые были, а у вас голубые.
Надя пожала плечами:
— Говорят, в отца.
— Я с ним не знакома, к сожалению. Мы с Антоном поженились после того, как он… исчез. Но охотно верю. Зоя говорила, что у вас и характер, как у отца. Независимый, трудный.
Оксана, не заметив, что Надя изменилась в лице (только Грибов, наверное, и подметил, потому что хорошо знал бывшую), продолжила:
— Зоя о вас часто рассказывала. Как рожала, воспитывала. Про первые ваши годы. У нее много фотографий в альбомах. Черно-белые фотографии, старенькие. Потом рассказывала, что вы очень упрямая, самостоятельная. Если чего хотите от жизни — добьетесь. И ничто вас не остановит. Даже Зоя не остановила. Счастья она вам желала, вот что.
— Большого человеческого счастья, — эхом отозвался Крыгин. — Часто о вас вспоминала. О внучке тоже. Сильно любила.
Надя аккуратно поставила недопитый бокал на стол.
— Курицу надо порезать, — сказала она негромко. — Схожу за нормальным ножом.
Она вышла из гостиной, оставив Грибова наедине с гостями. Звонко щёлкнуло полено в печи.
— Я что-то не то сказала? — шепнула Оксана.
В ее глазах Грибов внезапно различил неприятную радость. Будто эта некрасивая женщина специально надавила на болевую точку, чтобы посмотреть на Надину реакцию.
